Миниатюра из входящей в то же собрание рукописи аллегорической поэмы Николя де Марживаля "Повесть о пантере любви" (XIII в.) воспроизводит сцену копирующего феодальные обычаи "куртуазного оммажа": подобно сеньору, принимающему клятву верности от коленопреклоненного вассала, дама берет влюбленного на куртуазную службу. Небезынтересна и хранящаяся в Эрмитаже гораздо более поздняя рукопись еще одного знаменитейшего аллегорического романа, посвященного любви, – "Романа Розы", происходящая из собрания сенатора, государственного деятеля конца прошлого столетия A.A. Половцева. Богатейшие миниатюры этой рукописи начала XVI в., с ее непривычными ренессансными поэтизированными ландшафтами, отражают последний взлет искусства иллюминирования накануне полного его упадка. Восходя к парижской школе Жана Бурдишона, они, вместе с тем, достаточно традиционны, поскольку образцовый круг сюжетов миниатюр к роману определился еще в конце XIII в. Из многочисленных рукописей "Романа Розы" этот манускрипт занимает третье место по числу миниатюр – их в нем насчитывается 109[41].
Возвращаясь к иконографии самих трубадуров, мы ограничились воспроизведением классических изображений нескольких певцов – Гильема IX (I), Бернарта Вентадорнского (VI), Фолькета Марсельского (LXXII), а также трубадурки Графини де Диа (LXIX), вписанных в инициалы их сочинений в одной из ранних рукописей Парижской национальной библиотеки. Не стоит видеть в этих изображениях, приведенных в книге при соответствующих жизнеописаниях, портретов трубадуров: они совершенно условны и отражают лишь легенды о них, сообщаемые самими этими жизнеописаниями. Своего рода курьез представляют собой миниатюры невероятно поздней (конец XVII-начало XVIII в.) рукописи, ныне хранящейся в Международном центре документации Окситании в Безье, – трубадуры здесь одеты в костюмы эпохи классицизма, а жонглер Пистолета размахивает... пистолетами, которые держит в обеих руках! Рукопись эта, следы которой прослеживались до начала XIX в., долгое время считалась утраченной, пока неожиданно не всплыла в 1983 г. Согласно проведенным исследованиям, она представляет собой сокращенный и перетасованный список одного из наиболее авторитетных манускриптов Парижской национальной библиотеки (I)[42]. Мы воспроизводим из этой находки миниатюру, изображающую трубадура Бертрана д’Аламанона (LXXXIX).
Уникальное – опосредованное через "Божественную комедию" Данте – изображение трубадура Сорделя, с которым поэт встречается в "Чистилище" (см. Дополнение первое, II (5)), мы находим в цоколях под фресками знаменитого цикла Страшного суда Луки Синьорелли в Капелле Богоматери собора в Орвьето (1499-1505). Многоступенчатое, как бы мультиплицированное в пространственно-временной перспективе, изображение сцены встречи трубадура с его земляком-мантуанцем Вергилием и Данте разложено на ряд последовательных моментов, что согласуется с пространственными поисками художника в его больших фресках[43].
Одним-полутора столетиями отделены от эпохи трубадуров французские изделия из резной кости в собрании Эрмитажа. Это – эффектный нож-презентуар с ручкой, украшенной изображениями влюбленных (возможно, Тристана и Изольды[44]): дама как бы венчает кавалера венком; кажется, что их взгляд устремлены в вечность. Подобные ножи использовались не столько для разрезания, сколько для подачи кусков пищи, которую должен был сначала отведать подающий. Две другие иллюстрации воспроизводят куртуазные сцены на традиционных предметах женского обихода – дамских коробочках для металлического зеркальца, помещавшегося между ввинчивающимися одна в другую костяными пластинками; крышка, украшенная резным изображением, отвинчивалась с помощью ушек в форме драконов, василисков или стилизованных листьев. Первая изображает "замок любви", соответствующий средневековым аллегорическим представлениям о некоем любовном Дворце, отразившимся в кансоне трубадура Альбертета де Систерона, приведенной при его жизнеописании (LXXXIII); вещица эта попала в Эрмитаж из музея Штиглица, а первоначально находилась в коллекции Салтыковых. Галантные сцены, происходящие в замке любви, чисто традиционны. Сидящий юноша подает юной даме розы, из которых та плетет венок; стоящая выше дама держит за подбородок бородатого мужчину, а некто наблюдает за ними через слуховое окошко. Те же сюжеты повторяются и на другой крышке, где в верхнем ярусе к ним добавлены вариант "куртуазного оммажа" (здесь коленопреклоненного влюбленного дама венчает венком) и сцена куртуазной беседы юноши с дамой, держащей в руках собачку (символ верности), а в нижнем – сцена игры в шахматы, за которой наблюдают юноша с соколом и молодая дама с собачкой.
41
См.:
42
См.:
43
Дворжак M. История итальянского искусства в эпоху Возрождения. Т. I. М, 1978. С. 142-143.
44
См.: