Сударыня! Чрез вас весь мир блистает
Великой милостью и красотой,
Меня вы завлекли такой игрой,
Что сердце, плача, радостью играет,
И если вас не буду я видать,
Недолго и рассудок потерять.
Мечтаю, словно стоя на посту,
Я проклинаю самое мечту,
Которая пииту страх внушает.
К вам, милостивица, пиит взирает
И говорит, что любит вас душой,
И вас он на любовный пламень свой
Излиться милосердьем призывает.
Так сжальтесь же! И я себя почту
Взнесенным на небесну высоту,
Когда ваш взор любви не отвергает.
Смерть от любви – увы! – не исцеляет,
И верю, что под сенью гробовой,
Жестоко нарушая мой покой,
Душа по вас томится и вздыхает.
Но если и придется умирать,
То все-таки ужели благодать,
Переступя загробную черту,
Я оттого, несчастный, обрету,
Что дама обо мне не вспоминает.
Любовь лукавит, если побеждает
Меня, уже сраженного судьбой,
Не нанося малейшей ранки той,
Которую и жалость не сражает,
К кому не может даже долг воззвать,
Ниже сама любовь повелевать.
Я мнил, что чрез тебя, любовь, смету
Жестокую любовну пустоту,
Которая пожизненно карает.
Я красноречием не расцвету,
Скажу полслова лишь про красоту,
И даму сердца каждый угадает.[482]
Прежде, однако, нежели сложил он эту кансону, было ему видение во сне ночном, будто приступил к нему Амор с такой строфой:
Раймон Джордан, поймите, Вы не правы,
На середине выйдя из игры.
А, помнится, изящные забавы
Вам по душе бывали: флирт, пиры;
Скрывая страсть, Вы млели на лету
Но вот – под песней подвели черту.
За это Вам – не избежать расправы...[483][484]
XVIII
ГАУСЕЛЬМ ФАЙДИТ[485]
Гаусельм Файдит родом был из города под названием Юзерш Лимузинского епископата, и был он сыном одного из тамошних горожан. Пел он хуже всех на свете, зато хорошо слагал слова и напевы. Стал он жонглером по такому случаю, что все свое состояние проиграл в кости. Был он муж превеликой щедрости, и охотник поесть и выпить, отчего растолстел донельзя[486]. Весьма долгое время был невезуч по части почестей и подарков, так что лет более двадцати пешком ходил по свету, ибо ни песни его, ни сам он не были в большой цене и чести.
В жены взял он продажную женщину[487], каковую долгое время водил за собой по дворам куртуазным, а звали ее Гильельма Монашка. Была она весьма красивая и ученая, и стала такой же огромной и толстой, как он. Родом она была из богатого города под названием Алес, что во владениях эн Бернарта д’Андюз[488] в Провансе.
И мессир маркиз Бонифачио Монферратский[489] платья ему пожаловал и имущество, и благодаря ему и сам Гаусельм и песни его обрели великую славу.
Вы уже слышали, что был Гаусельм Файдит, откуда родом и каков он был. Однако хватило у него смелости полюбить мадонну Марию Вентадорнскую[490], даму в то время из всех дам самую благородную и достойную. В честь нее он пел и слагал кансоны, и в кансонах этих молил ее о любви и в кансонах воспевал и славил ее великие достоинства. Она же ради всех этих восхвалений его терпела, но услады любовной не давала. Семь лет продолжалась его любовь к ней, и ни разу за это время не оказала она ему никакой услады по любовному праву. И вот предстал однажды перед нею Гаусельм и сказал, что подобало бы ей оказать ему согласно любовному праву такую усладу, чтобы он счел себя вознагражденным, или же она его потеряет, а он поступит в куртуазное услужение к другой даме, которая одарит его любовью. После чего распрощался он с ней и удалился в гневе.
Мадонна же Мария обратилась к другой даме, знатной и прекрасной, по имени мадонна Аудьярт де Маламорт[491] и, поведав ей обо всем, что между нею и Гаусельмом произошло, просила совета, как бы ей ответить на притязания Гаусельма, чтобы и его сохранить и услады любовной ему не оказывать. И сказала мадонна Аудьярт, что ей ни отвергать Гаусельма, ни удерживать его не советует, но что она, Аудьярт, готова устроить так, что Гаусельм и от своей любви откажется и не станет ее корить и не превратится в ее врага. Услышав это, мадонна Мария весьма обрадовалась и принялась умолять мадонну Аудьярт исполнить свое обещание. Мадонна же Аудьярт на том распрощалась с мадоннной Марией и удалилась. Затем поручила она одному весьма куртуазному вестнику, бывшему у нее в услужении, отправиться к Гаусельму и передать ему, что синица в руке всегда лучше журавля в небе[492].
вернуться
Раймон Джордан, поймите, Вы не правы... и т.д. – Создается впечатление, что автор разо забыл вставить эту строфу в предшествующее повествование о скорби трубадура после пострига дамы, где ей вскоре подобает находиться, и с некоторой художественной наивностью ввел ее в конец, где она сюжетно не оправдана. Этой строфой открывается прение поэта с Амором (Р.-С. 404,9).
вернуться
Гауселъм Файдит – ок. 1172-1203. Наследие этого трубадура, весьма разнообразное по своему составу, насчитывает до 65 песен. Жизнеописание наделяет Гаусельма Файдита чертами раблезианских персонажей. В своих странствованиях трубадур доходил до Нормандии, Венгрии и Святой Земли. Его куртуазные кансоны относятся к классическому наследию провансальской лирики. Критическое издание: Mouzat J. Les poèmes de Gaucelm Faidit. P., 1965.
вернуться
...растолстел донельзя. – Эти сведения почерпнуты, очевидно, из строфы Ги д’Юсселя, приведенной в разо пятом.
вернуться
В жены взял он продажную женщину... – См. строфу III в указанном разо. По-видимому, речь идет о женщине, занимающейся жонглерским делом. Такие женщины пользовались в средние века дурной репутацией; прозвище "монашка" имеет, очевидно, шутливый смысл.
вернуться
...эн Бернарта д’Андюз... – Очевидно, Бернарта VII, умершего ок. 1213 г.; он упоминается в нескольких других жизнеописаниях и разо (XXI, XLVII).
вернуться
маркиз Бонифачио Монферратский – Бонифачио II (1192-1207), глава пышного двора в Северной Италии, покровитель трубадуров, в особенности Раймбаута де Вакейраса (см. LXX). Ему посвящены, по крайней мере, шесть песен Гаусельма.
вернуться
...полюбить мадонну Марию Вентадорнскую... – См. о ней подробно примеч. к XXIII. Ей посвящено не менее дюжины песен нашего трубадура.
вернуться
...мадонна Аудьярт де Маламорт... – Жена Пейре де Маламорта, упоминается в разо четвертом; вероятно, под тем же именем она была воспета Бертраном де Борном в песне о "составной даме" (см. XI, 4).
вернуться
...синица в руках всегда лучше журавля в небе... – Парафраз VI строфы Р.-С. 167,59, в свою очередь, воспроизводящей провансальскую пословицу, реминисцируемую несколькими трубадурами.