Ги д’Юссель родом был из Лимузина, знатный сеньор, владевший богатым замком д’Юссель совместно с братьями своими и эн Элиасом, кузеном своим[546]. Одного из братьев звали эн Эблес, другого – эн Пейре, а кузена их – эн Элиас, и все они четверо были трубадуры. Ги кансоны хорошо слагал, эн Элиас – тенсоны, эн Эблес злые слагал тенсоны[547], а эн Пейре к песням всех троих подбирал напевы.
Служил эн Ги каноником в Бриуде и Монферране, где долгое время ухаживал за доной Маргаритой д’Альбюссон[548] и за графиней де Монферран[549], в честь каковых множество сложил прекрасных кансон. Но принудил его папский легат дать обещание песен более не слагать вовек[550], так что бросил ради него он пение и художество трубадурское.
...но прежде нежели бросил, влюбился он в иную провансальскую даму по имени дона Гидас де Мондус, племянницу Гильема де Монпелье[551] и кузину королевы Арагонской[552]. Долгое время был он в нее влюблен и ей служил, множество в ее честь слагая прекрасных кансон и славу возвеличивая ее и честь. На мольбы же его отвечала она так:
– Ги д’Юссель, Вы ведь хотя и клирик, но дворянин и всеобщим пользуетесь почетом и любовью; сама же я о благе Вашем пекусь настолько, что удержаться не могу, дабы не угождать Вам во всем. Но я дама благородная и хочу выйти замуж. И вот, говорю Вам, – я Ваша: хотите, берите в жены, хотите – в подруги.
Ги д’Юссель возрадовался весьма и обратился за советом к кузену своему эн Элиасу д’Юсселю в нижеследующей песне:
– Эн Элиас, поговорим[553]
О тех, кого любовь влечет,
Кто никогда любви не лжет
И без обмана сам любим;
Скажите: если нами чтим
Закон любви, то в чем почет:
Любовником иль мужем Дамы стать –
Когда бы можно было выбирать?
– Кузен, в любви невыносим
Обман – и, значит, прост расчет:
Конечно, каждый предпочтет
(Коль страстью он, как я, томим)
Владеть сокровищем таким
Всегда, а не один лишь год;
Приятней долго мужем пребывать,
Чем кончить дело, не успев начать.
– То называю я дурным,
Эн Элиас, что нас гнетет,
А что отвагу придает,
С тем мой союз нерасторжим:
Во взоре Дамы свет мы зрим,
Жены же очевиден гнет;
Не кавалеру, а шуту подстать
Супругу, словно Даму, прославлять.
– Кузен, коль дух не одержим
Любовью, что его проймет
Вкусив усладу, лжец уйдет,
Притворством далее гоним;
Но я огнем любви палим
И сердце лишь к супруге льнет;
А откажись я, скажем, целовать
И чтить ее – так вправе и прогнать.
– Хоть жар любовный нестерпим
И мне, эн Элиас, я – тот,
Кто Даму замуж не берет:
В женитьбе грубый есть нажим,
Мы браком госпожу не чтим,
Но глупый делаем просчет:
Любви на плечи взваливая кладь,
Могу ль я от нее признанья ждать?
– Кузен, когда мы не хотим
Избавиться от стража, от
Соперника, от злых забот –
Поступок наш неизвиним;
Возлюбленный, как нелюдим,
Скрывается, а муж невзгод
В любви не знает, лучше процветать
Супругом, чем любовником страдать.
– Эн Элиас, кто кем хулим, –
На Маргарита разберет[554]:
Пусть заклеймит меня стыда печать,
Коль я от мужа мог в любви отстать.
– Кузен, мы спор наш разрешим:
Она, в ком доблести оплот
И знатность, и взыскательность, и стать,
Заставит Вас провал Ваш осознать.
Итак, эн Элиас, кузен его, дал ему такой совет, что мужем быть лучше, нежели другом. Но эн Ги жениться на ней не хотел и оттого в тенсоне говорит, что другом быть лучше. Дама же после такого ответа от эна Ги вышла замуж за рыцаря некоего каталонского по имени Ренардон[555], а с Ги д’Юсселем разошлась, удалив его от себя с такими словами, что-де мужа, который даже не рыцарь, другом своим держать не станет. И вот тогда-то и сложил Ги д’Юссель "злую песнь", – это после того, как сочинил тенсону. А в "злой песне" той, что он потом сложил, говорится:
Я, злая Дама, прогнан Вами с глаз[556],
Но петь не перестану с этих пор,
Не притворюсь, отраде вперекор,
Что скорбен, ибо весел я сейчас.
Скорбел я, но раскаиваюсь в том,
Поскольку, Вашим став учеником,
Узнал, сколь нрав бывает прихотлив,
И плач сменил на радостный мотив.
Я плакал из-за той на этот раз,
О коей впредь похвал умолкнет хор,
Ибо не убыль мне и не позор,
А ей не прибыль и не честь – отказ.
Как мне она нашла замену в нем,
Так будет он сменен другим потом,
Несчастный: не пойти ей на разрыв
Удастся, лишь измене изменив.
вернуться
…эн Элиасом, кузеном своим. – Элиас д’Юссель уже знаком нам своими остроумными строфами по разо пятому Гаусельма Файдита – см. XVIII, 6.
вернуться
…злые слагал тенсоны... – Т.е. прения с элементами сатиры.
вернуться
ухаживал за доной Маргаритой Д’Альбюссо... – См. XVIII, примеч. 13.
вернуться
…за графиней де Монферран... – Т.е. за первой женой Роберта I, Дофина Овернского (см. XLII). Обе эти дамы являются героинями разо Понса де Капдейля (см. XLVII, 2).
вернуться
Но принудил его папский легат... и т.д. – Это обстоятельство относится, очевидно, ко времени посещения родины трубадуров в 1208 г. папским легатом Пейре де Кастельнау. См. нашу статью в Приложениях, с. 520, а также LIX, примеч. 8.
вернуться
...Гильема де Монпелье... – См. VII, примеч. 9.
вернуться
...королевы Арагонской. – Т.е. дочери Марии де Монпелье, в 1204 г. вышедшей замуж за короля Педро II Арагонского.
вернуться
– Эн Элиас, поговорим... – Р.-С. 136,1–194,2. – Разо мотивирует обстоятельствами жизни самого трубадура этот партимен, посвященный важнейшему вопросу "куртуазной доктрины".
вернуться
...На Маргарита разберет... – Жена виконта Раймона VI д’Альбюссо (1201-1245). Как это нередко бывает в прениях, решающее слово в споре предоставляется знатной куртуазной даме. Ср. XXVIII, примеч. 20.
На – усеченная форма от дона. – Ред.
вернуться
Ренардон – в следующем разо этот рыцарь назван Бернардоном.
вернуться
Я, злая Дама, прогнан вами с глаз... – Р.-С. 194,19. – Эта "злая песня", обращенная трубадуром к разлюбившей его даме, лежит, как кажется, у истоков жанра прощального комжата, с примером которого мы встречаемся у Гильема де Балауна (XLVIII).