Вам, Гаусельм, и Вам, эн Юк[607],
Один вопрос хочу задать я,
У каждого свои понятья
О существе сердечных мук.
Троих красавица сумела
Пленить, но в том-то все и дело,
Что ни один не смог понять,
Кому же ей принадлежать.
Улыбкой первого смущая,
Второму руку пожимая
И ножкой третьего толкая,
Кому в конце концов она
Отдаст любовь свою сполна?
Гаусельм
Что ж, Саварик, наш милый друг,
Поверьте, что ее объятья –
Берусь вам это доказать я –
Тот обретет, в ком сердце вдруг
В груди запрыгало несмело,
Тот, на кого она глядела,
Лишь взгляд дарует благодать,
А просто руку пожимать
Способна женщина любая...
Ужели дева молодая,
Любовью к рыцарю пылая,
Давая знать, что влюблена,
Его ногой толкать должна?
Юк
Все это веселит досуг,
Не скрою, но готов признать я,
Увы, бесплодное занятье –
Подмигивать, глупейший трюк.
Когда в красавице запело
Любовью все – душа и тело –
Что ей придется предпринять?
Конечно, нежно руку сжать,
Пообещав блаженство рая...
Пусть Саварик, нас продолжая,
Мне возразит, предполагая,
Что хитрость с ножкой столь скромна,
Что ей победа суждена.
Саварик
Мне надлежит замкнуть сей круг,
Уверен я – рукопожатья
И взгляды породят проклятья
Среди господ и подлых слуг.
А раз уж надобность приспела,
То лучше молча ножкой белой
О скорби сердца рассказать
И пыл злословия унять...
Жать руку – хитрость небольшая,
И что еще я твердо знаю –
Красавица, при всех мигая
Избраннику, тоской больна,
Суду ханжей обречена.
Гаусельм
Когда натянут страсти лук,
Любой влюбленный без изъятья
Твердит священные заклятья,
В груди смиряя гулкий стук.
Когда лицо белее мела,
И кровь вскипает до предела,
Глаза не могут нам солгать...
А ножке можно ль доверять?
Ведь это – выходка пустая,
Иль даже хуже – шутка злая.
И вы неправы, Юк, считая,
Что пылкой страсти глубина
В пожатье рук заключена.
Юк
Вы злых речей связали пук
В ущерб любви, мои собратья,
Беру в свидетели распятье –
Рождают тягостный недуг
Влюбленных взоры – страсти стрелы,
И плод падает, еще незрелый.
О ручке речь ведя опять,
Я лишь одно могу сказать –
Мне эта шалость озорная
Милее во сто крат, какая
Таится сила в ней благая!
И обретет она одна
Успех в любые времена.
Саварик
Гаусельм и Юк, Вас побеждая
В сей раз, но приговора чая,
Решительного жду суда я
Доны Марии[608], ведь она
Средь прочих дам вознесена.
Гаусельм
Я побежден? Вот речь пустая!
На суд сей спор наш отдавая
Скажу лишь таковы слова я:
Гильерма де Бенож[609] должна
В судейство быть вовлечена.
Юк
Гаусельм, скажу, умом блистая:
Есть дама, мудростью святая,
Однако говорю спроста я,
Что третья дама не нужна, –
Довлеют нам и две сполна[610]
XXIX
ГАУСБЕРТ де ПОЙСИБОТ[611]
Монах Гаусберт де Пойсибот родом был дворянин из епископата Лиможского, сын владетеля замка Пойсиботского. Сызмальства был он отдан в монастырь святого Леонарда[612] в монахи. Был он в науках сведущ, хорошо пел и владел трубадурским художеством, но вот, сильно возжелав женщин, вышел он из монастыря и явился туда, куда всякий шел, кто, к куртуазности стремясь, домогался доблести и чести – к эн Саварику де Маллеону[613], каковой пожаловал ему снаряжение жонглерское, лошадей и платья. И отправился Гаусберт странствовать по куртуазным дворам, слагая и складывая добрые каннсоны.
вернуться
– Вам, Гаусельм, и Вам, эн Юк... – Р.-С. 167,26=432,2=449,1а. Ср. примеч. 14.
вернуться
…жду суда я / Доны Марии... – Т.е. Марии Вентадорнской (см. XXIII). Ср. XXII, примеч. 10.
вернуться
Гильема (или Гильерма) де Бенож – см. примеч. 5. – Дама, чьи действия послужили якобы причиной спора.
вернуться
Перевод А.Г. Архипова и Н.Я.Рыковой.
вернуться
Гаусберт де Пойсибот – ок. 1220-1231. До нас дошло 15 его песен. Насколько достоверной представляется первая часть жизнеописания, настолько же вторая – вымышленной.
вернуться
...в монастырь святого Леонарда... – Монастырь неподалеку от Ла Рошели, который поддерживал, в частности, Саварик де Маллеон, упоминаемый далее в жизнеописании. Возможно, что этот сеньор, почитавшийся клириками нечестивцем (см. Дополнение второе, 1,4), сыграл свою роль в обмирщении Гаусберта.
вернуться
...к эн Саварику де Маллеону... – См. предыдущее жизнеописание и разо.