– Гильем, если только муж мой, виконт, не заставит и не упросит меня взять вас в рыцари и служители, никогда я этого не сделаю.
И эн Гильем де Сант-Лейдьер, как услышал эти слова маркизы, весьма огорчился и опечалился и вышел в задумчивости, размышляя, что бы придумать ему, дабы виконт, муж графини, сам упросил жену взять его в рыцари. Наконец, придумал он, что сложит для нее кансону от мужниного имени, в каковой тот даму молить за него станет. Виконт же, муж ее, песни его и кансоны весьма любил и сам хорошо пел. И вот, сложил эн Гильем песнь, в каковой говориться: "Я, дама, послан как курьер..."
Сложив же эту песнь, он ее виконту де Полиньяк, мужу дамы, показал и ему поведал, по какой причине ее сочинил – будто бы дама ему сказала, что до тех пор его не полюбит, пока муж ее собственный о том ее не попросит. Виконт же, как услыхал эту песнь и уразумел, для чего она сложена, возвеселился весьма и выучил ее с охотою, а, запомнив, жене своей спел. И дама, припомнив собственные свои слова, сразу все поняла и подумала:
– Теперь уж мне от него не спастись.
Спустя немалое время пришел эн Гильем с визитом к даме и поведал ей, как он исполнил ее наказ, чтобы собственный ее муж за него просил и умолял, дабы смилостивилась она и мольбам вняла его и мужниным. И взяла его дама рыцарем к себе на службу, и так продолжалась и шла их любовь, как поведал я вам в другом разо.
И вот песнь, чтобы вы ее послушали:
Я, Дама, послан как курьер[698]
Тем, кто, стремясь попасть в Ваш дом,
Решил меня избрать гонцом,
Чтоб я его сердечный пыл,
Который он от Вас таил,
Мог передать Вам, например,
В таких возвышенных стихах:
"Чем одарен Ваш кавалер,
Того не сыщете ни в ком;
Звездой счастливою ведом,
Он столько доблестей и сил
В своей душе соединил,
Что Вашей нелюбви барьер
Падает, пред ним рассыпясь в прах.
Он принимает столько мер
Для встречи; так он к Вам влеком,
Что думать ни о чем другом
Не может; от всего, чем жил,
Несет лишь холодом могил;
Влеча судьбу гребца с галер
Он от желания исчах.
Страсть, как жестокий изувер,
Безумье поселила в нем:
Он думает, что Вы вдвоем,
Когда один; он стал уныл,
Стеная: "Видно рок судил
Меня отдать во власть химер,
Чтоб я погиб, увы и ах!"
Немало доблестных карьер
Погублено клеветником,
Но так как Юности – подъем
Присущ, не подрезайте крыл
Тому, кто ныне Вам постыл,
Ибо непредставим размер
Паденья тех, кто терпит крах.
Влюбившись, низкий лицемер
Себя не выдаст ни словцом:
Все шито-крыто, все тайком;
А этот с вами честен был
И над любовью не шутил,
И вот, учтивых раб манер,
Отныне он у вас в руках.
Я против нарушенья мер:
Любовь и Радость гибнут в том,
Кто кроет золото свинцом;
К тому ж, кто чувство сохранил
И радостью обогатил, –
Пусть даже полдень станет сер –
В конце придет успех в делах.
Не знаю, кто Ваш кавалер,
Однако с ним, хоть незнаком,
С моим как будто двойником,
Вас обращаться бы просил:
Пусть станет он, как я, Вам мил;
Да слышит, кто не маловер,
Благой совет в моих словах!
Слагаю песни на манер
Мольбы о милости[699], притом
Что заливает все кругом
Сиянье той, в ком я открыл
Все, отчего других забыл,
Как будто свет небесных сфер
Увидел вдруг в ее глазах.
Я б миру целому внушил.
Что Вы для прочих Дам пример,
Ибо в моих царите снах.
XLII
ДОФИН ОВЕРНСКИЙ[700]
Дофин Овернский, граф Оверни, одним был из куртуазнейших на свете рыцарей, из самых сведущих в законах вежества, самых щедрых и искусных во владении оружием, наиболее знавших толк в любви, куртуазном ухаживании и во всевозможных изящных деяниях, самый умный и самый разумный, всех лучше слагавший сирвенты, прения и куплеты[701], и лучший мастер вести беседу, хоть шутливую, а хоть и серьезную. И из-за щедрости своей[702] лишился он больше, чем половины своего графства, благодаря же уму и расчету все сумел воротить, да немного прихватил еще и лишку.
Дофин Овернский влюблен был в некую даму из замка своего по имени дона Маурина. Затеяв как-то жарить яичницу, спросила она у интенданта дофинова сала, а тот выдал ей всего полокорока. Прознал о том епископ[704] и сложил по сему случаю строфу, в каковой упрекал интенданта, что тот не выдал ей целого окорока, и за то же Дофина:
вернуться
Я, Дама, послан как курьер... – Р.-С. 234,7. – Эта песня, судя по тому, что представлена в 18 рукописях, пользовалась большой популярностью.
вернуться
Слагаю песни на манер // Мольбы о милости... – См. XVI, примеч. 25.
вернуться
Дофин Овернский – ок. 1160-1235, Дофин (имя, отнюдь не титул), граф Клермона и Монферрана (а не всей Оверни), был, как можно заключить из различных свидетельств (см., напр., Дополнение второе, 1,5), человеком во многих отношениях блестящим. Будучи сам поэтом, он щедро покровительствовал трубадурам, как об этом свидетельствуют жизнеописания Пейре де Маэнсака (см. XLIV), Пейроля (см. XLV), Пердигона (см. XLIX), Юка де Сент-Сирка (XXXIII).
вернуться
...сирвенты, прения и строфы... – До нас их дошло около 10.
вернуться
...из-за щедрости своей... – См. I, примеч. 3. Речь идет о событиях 1199 г., когда Дофин в самом деле лишался на время части своих земель, однако едва ли из-за "щедрости".
вернуться
Разо первое. – Основано на неизвестном нам куртуазном анекдоте, возможно непристойном.
вернуться
...епископ... – Роберт, епископ Клермонский (1195-1227), двоюродный брат Дофина, автор нескольких направленных против него строф.