Как я теперь точно знаю, их гнали днями и ночами, кто-то навсегда остался в оврагах или кустах, а дошедшие уже никогда не будут прежними. Женщин, конечно, везли в телегах, чтобы не портить ценный товар, а вот мужчин не жалели. Сбитые в кровь ноги, заражённые раны, истощение от голода и бесконечной гонки — поводов тронуться умом предостаточно. Серёге будет тяжело с этими четырьмя, если они не придут в себя.
— Куда ты идёшь? — спросил он.
— В Сузы, — ответил я. — Хочу найти своих подопечных и поговорить с ними.
— Хочешь отомстить? — Сергей старался держаться спокойно, но я вижу, что этот вопрос его, почему-то, очень беспокоит.
Значит, знает кого-то из моих. Значит, не просто знает, а ещё и испытывает какие-то симпатии или антипатии. Но поделать он со мной ничего не может, разве что только интересоваться моими намерениями.
— По ситуации, — пожал я плечами. — Кажется, персы уже отомстили за меня. Но поговорить со своими я должен.
— А нам как быть? — спросил Сергей.
— Дружище, я не то что не знаю, мне даже насрать, — ответил я. — Вы мне никто, ничем обязанным себя я не чувствую. Денежек оставлю, копья и топоры — ваши, провизию всё — на здоровье. Но заботливо вести вас по этому жестокому и опасному миру за ручку я не буду. У вас свой путь. Или вы тут бородатого волшебника верхом на рояле себе нашли? Нет уж, воздержусь.
— Ясно, — произнёс Сергей. — Жаль.
Я спрыгнул с телеги, бросил в кузов кошель с заранее отделённой суммой и пошёл своим путём, а они поехали своим.
До заката в город попасть не успел, поэтому наткнулся на закрытые ворота.
Сергей, со своими товарищами по несчастью, поехал дальше на восток, в Никомедию или куда-то в ту область. Да и как-то похрен, что с ними там дальше — разбой на дороге, шальная группа оборотней или неупокоенных. Я им нянькой не нанимался, чтобы сопроводить в безопасное место. Я, вообще-то, лич, а не паладин с огненным мечом. Кстати, меч…
Ксенофонт, староста, не был против того, чтобы я присвоил его спату. Ещё бы он был против, с такой дырой вместо лица…
Оружие паршивенького качества, старое, как говно мамонта, но с поправкой на крестьянскую нищету вполне себе ничего. Теперь этот меч висит у меня на поясе, что должно обозначить для окружающих мой статус — свободный и вооружённый.
Ночь я переждал глубоко в лесу, километрах в семи от города, где было запомненное мною живописное место с видом на красивый лесной водопад. Успокаивающее журчание воды, запах влаги и свежести, природный камень, сочная растительность — если где и сидеть в философской задумчивости, то только в подобном месте.
Компанию мне составили неупокоенные, снующие тут в поисках чего-то, чем можно поживиться. Ко мне они не лезли, более того, старались держаться на почтительной дистанции, чтобы я не подумал, что они мне угрожают. Иерархию и субординацию мёртвые знают и блюдут лучше, чем живые.
На поля мертвецы тоже иногда выходят, но их тут же убивают ночные стражи, патрулирующие стратегически важные посевы.
Сижу так у костра, жую вяленое мясо, не из необходимости, а чисто для фона, размышляю…
Как только солнце встало, потушил костёр и вышел на дорогу.
— Куда путь держите, уважаемые? — догнал я одинокую повозку с ослом.
— В Сузы, — ответил не очень презентабельного вида старик-возница.
Волосы его растрёпанные, борода с колтунами, одет в серое рубище а-ля мешок картошки с прорезями. Физиономия европеоидная, но не греческая. Возможно, родом из какого-то варварского племени. Тут установилась такая традиция, что все, кто не из ромеев, те обязательно из варваров.
Рядом сидит русоволосый мальчик лет четырнадцати, аналогично бедного вида, потрёпанный и усталый.
— Я рядом пойду, вы не против? — спросил я.
— Иди, — равнодушно ответил старик.
Груз в телеге скрыт соломой, поэтому сложно сказать, что там. Но живого точно ничего нет, иначе я бы почувствовал.
Кстати, за ходячего покойника меня не признают, потому что цвет кожи у меня, кхе-кхе, телесный, кости не торчат, глаза не горят мертвенным огнём, а ещё я веду себя прилично. Пока что никаких бросающихся в глаза признаков моей немёртвости, что неслабо так радует. Возможно, все эти слухи о каноничном облике личей слегка преувеличены. А может просто прошло слишком мало времени и мне придётся скрываться в тёмных-тёмных подземельях, чтобы отважные паладины не кидались на меня из-под каждого куста, а были вынуждены спускаться во тьму и искать…
Доходим до городских ворот, а там столпотворение. Десятки телег с различными грузами проходят таможенную проверку, на месте оплачивают пошлины и проходят внутрь.