— Ничего другого не оставалось. Особый случай.
Тоуко только фыркнула в ответ. Впрочем, несмотря на то, что она сыпала насмешками, прибрать Кейту под свое крыло все же не отказалась. Шики же, как я ожидал, была против. Судя по ее убийственным взглядам и молчанию, она была очень зла.
— Особый случай? Согласна, дело действительно необычное. Но что ты собираешься делать дальше? Подумываешь о том, чтобы найти ее и уговорить отказаться от мести и больше не безобразничать?
— Подумываю. Ведь не держать же его здесь вечно, а Асагами Фудзино может снова начать убивать людей. Единственное, что мне приходит в голову, это встретиться и поговорить.
— Дурак. Потому-то я и твержу, что ты слишком добренький.
Да уж, Шики режет правду-матку в глаза. У нее вообще острый язык, но сегодня — бррр, мороз по коже. Она действительно сердита.
— Ты не остановишь ее. Слишком поздно. Она видит только свою цель — и даже когда отомстит, еще неизвестно, сможет ли вовремя спрыгнуть. Ее личность и побудительные мотивы совершенно инвертировались.
— Шики, ты так говоришь, будто ее знаешь.
— Знаю. Мы встречались. Вчера она была с Азакой.
Вот это новость. Я озадаченно почесал в затылке, пытаясь понять, как Асагами Фудзино могла оказаться вместе с моей сестрой. Они же совершенно не связаны… стоп. А-а, вот в чем дело. Я помнил, что Фудзино — старшеклассница, но мне почему-то не пришло в голову, что она учится именно в женской академии Рэйен.
— Тормоз ты, Кокуто. Неужели еще ничего не разнюхал про Асагами Фудзино?
— Да я впервые услышал это имя два часа назад! Мне дали задание найти Минато Кейту, и отвлекаться было недосуг.
Я почувствовал беспокойство… или это дурное предчувствие? Дело было даже не в том, что я опасался за Азаку — как бы и она не оказалась втянута в эти неприятные дела. Нет, скорее это напоминало то раздражение, которое испытываешь, когда приходиться думать о том, чего ты старательно избегал.
— Разве Асагами Фудзино еще ходит в школу?
— Нет. Она не появлялась ни дома, ни в студенческом дормитории с той самой ночи — когда случилось убийство. Школьные занятия она тоже прогуляла: канула, как и не было. Азако тоже не видела ее со вчерашнего дня.
— Тоуко-сан, а когда вы успели все это узнать? И зачем?
— Недавно. Меня попросили ее найти. Родители. Шики рассказала, что встретила обоих девушек вчера в кафе, но Азака говорит, что не заметила в поведении подруги ровным счетом ничего необычного.
Какая ирония. Если бы я договорился встретиться с сестрой на день позже или нашел бы Минато чуть быстрее, вчерашнего убийства бы тоже не произошло.
— То, что мы приняли Минато Кейту под свою защиту, не так уж бессмысленно. Если не сможем сами ее найти, то используем его как приманку. Но события могут принять опасный оборот, поэтому вам с Кейтой лучше не покидать офиса.
— Опасный оборот? Погодите, но что вы собираетесь делать с Фудзино?
— По обстоятельствам. Возможно, придется прибегнуть и к силе — в полном соответствии с пожеланиями клиента. Ему будет неприятно, если дочь появится на первых полосах газет с клеймом убийцы, поэтому он хочет, чтобы мы избавились от нее до того, как произойдет огласка.
— Что?! Но ведь она не просто так убивает людей направо и налево! Я думаю, ее можно успокоить.
— Бессмысленно. Ты не знаешь всей правды. Не понимаешь, что именно оказалось последней каплей и спустило ее с поводка. Я допросила Кейту под гипнозом, когда усыпила его. Той ночью главарь хулиганов ударил Фудзино ножом. Вот что заставило ее очнуться и отомстить.
Ножом?.. Ублюдки угрожали ей ножом даже после того, как столько раз насиловали и били. Им все было мало? Но почему это должно означать, что девушке уже нельзя помочь?
— В этом-то и загвоздка. Ее пырнули в живот в ночь на двадцатое число. Шики видела ее двумя днями позже и не заметила никаких следов ранения. Она была здорова — совершенно исцелилась.
— Пырнули в живот…
Постойте. Моя память встрепенулась, пытаясь что-то подсказать. В ночь на двадцатое, ученица академии Рэйен, удар в живот…
— Да, Кейта мне об этом поведал. А еще — о том, что она звонила ему по телефону и угрожала. Она говорила, что ни за что не простит его, не забудет того, что они с ней сделали — потому, что боль остается с ней. Получается, рана, которая зажила, снова терзает ее болью. Странно. Думаю, что дело не в этом. Когда возвращаются воспоминания об ужасе, испытанном, когда ее насиловали, ее снова пронзает боль — и это действительно не так уж сильно отличается от удара ножом. Страшные воспоминания, вызывающие непереносимую муку. Думается, это чисто психологическое состояние, иллюзия, но для нее страдание выглядит более чем реальным. Это стоит классифицировать как психологический спазм или припадок. И всякий раз, когда Асагами Фудзино терзает боль, которой на самом деле не существует, она реагирует — убивает людей. Кто может гарантировать, что такое не случится в тот момент, когда ты будешь беседовать с ней?