— То едет быстро, а то все тише и тише. И ехидно: «Видели? Вот хочу так вас повезу, а захочу — эдак!»
Наконец упираемся в указатель «Объезд», хотя дорога еще продолжается. Д.А. ко мне: «Куда ехать?» Я грубо: «Раз вы там сидите за командира, то и командуйте».
Поехали прямо, но скоро пришлось вернуться на объезд. Город как-то не понравился. На въезде беспорядочными завалами топорщились бревна лесной биржи. Сам городок производил впечатление некоей захудалости. Но Д.А. непременно хотел устроиться на ночлег в гостинице. А перед этим мы проезжали живописные чистейшие озера в окружении сухих сосновых боров. Стояла великолепная осень благословенного бабьего лета. Там бы и остановиться.
— Нет! Хочу в гостиницу.
Алла Израилевна из кузова слабо пискнула:
— А мы не хотим.
Д.А. возмущенно:
— А я так не могу. Когда Константин Иванович на меня крикнул (на объезде), то у меня вот тут кольнуло и сюда выскочило.
И он показывал, вытягивая свою длинную руку, из какого пальца выскочило. Все-таки он дал себя уговорить не ночевать в гостинице и потом оправдывал свою уступчивость:
— Да, этот город какой-то несуразный, вздыбленный, хуже волос Константина Ивановича.
Оказывается, моя давно не стриженая густая шевелюра темного цвета, небрежно зачесанная пятерней, вызывала его неподдельную зависть. В Москве он специально принес в институт свое фото в молодом возрасте и хвалился:
— Вот, смотрите, Константин Иванович, у меня тоже были волосы!
А мне пришлось утрудиться, пойти в парикмахерскую. До изнеможения утомленная жизнью и самой собой, парикмахерша спрашивает томным голосом:
— Как вас стричь?
— Под польку.
— А вот тут как?
— Да посмотрите там сами (кроме этой самой польки болыпе-то я ничего и не знаю).
— Ну, вот еще! Стану я голову свою ломать, выдумывать чего-то!
Ворчит:
— Отрастил!
— А какая вам разница — сантиметр отчекрыжить или два?
Дева возмутилась:
— Да вы что!? Издеваетесь!?
Моя прическа тогда даже стала неким преткновением в нашем походе в ресторан при гостинице в г. Калинине, где нам пришлось остановиться на ночлег. Крайнов зовет нас с Кольцовым:
— Пойдем, пообедаем.
А нам неохота. Пришел Юра Урбан с бутылкой, и мы хотели употребить ее втихомолку. А Крайнов настаивает:
— Пойдем!
Пошли. Я приодел Васькин пиджачок для благообразия, но это не помогло скрасить наш экспедиционный облик. На входе в ресторан перед нами встала женщина метрдотель величиной с Крайнова:
— Не пустю!
Крайнов не слушает ее возражений, да и мы в сущности-то не грязные и особо придраться не к чему. Но она стеной:
— Ну, вы посмотрите, кого вы ведете. Этот у вас хоть бы ботинки почистил (Кольцову), а этот хоть бы причесался (мне). Кольцов:
— Чтобы я ботинки чистил!
А я причесываться ей в угоду не собираюсь. Но прорвались, пообедали, и водки он нам поставил, как и обещал. А припас Юры мы оприходовали потом.
В Великих Луках отговорить нашего начальника от гостиницы удалось обходным маневром: где поставить на ночь машину? В любом случае мы с Васькой должны ночевать в машине. А если поставить перед гостиницей, можно в окно наблюдать. Но тут рядом районный Дом культуры. Вечером соберется местный бомонд, шпана. Что тогда? Со стороны было забавно наблюдать, как четыре мужика вышагивали перед гостиницей с областной административной картой в руке у каждого и строили высокие планы о ночной стоянке экспедиционной автомашины. В конце концов он завез нас на ночлег в какой-то интернат. Там я, к удивлению Аллы Израилевны, добровольно и без всякого принуждения вымыл себе ноги. Но я тогда и вправду физически чувствовал настоятельную необходимость этого и в понуканиях не нуждался. А понукали бы — ни за какие деньги не стал бы мыть.
Наконец выехали на природу. Убогая деревенька над красивым озером. Крайнов ко мне с ехидцей:
— Ну вот, Константин Иванович, ваша обязанность, выбирайте место. Вот колодец (на краю деревни).
— Ну и что колодец. Сообщается с озером. Вон лягушки плавают. Тут и в озере вода чистая. А вон на том краю сосновый борок к озеру подступает.
Рядом стоящая тетка:
— У нас там всегда туристы останавливаются.
— Вот туда и поедем.
Чудный вечер, костерок. Тут и произошло у нас с Аллой Израилевной окончательное сближение.
Возвратимся к нашим баранам. Следующим пунктом нашей разведки был г. Бежецк, на въезде в который есть собственная тюрьма, встречающая приезжающих. Близ бывшей д. Болшнево в останце разработанного карьером моренного холма с помощью бульдозера удалось найти две могилы с коллективными фатьяновскими погребениями — жалкий остаток большого могильника. Расчистка прошла успешно, пора закругляться. Нужно было собрать и упаковать кости каждого скелета по отдельности. В одной могиле два погребения разбирали Наташа Кирьянова и Володя Мошков. Во второй могиле с тройным погребением трудились Алла и две студентки из Ярославля. Тут угол могилы нарушен поздним перекопом, где были перемешаны части детского костяка, кости свиньи и собаки. Пытаясь разобраться в этом скоплении, Д.А. в испуге кричал: «Не трожь! Тут у меня детский ребенок!» Ему было свойственно при завершении раскопа впадать в некое подобие паники. Он начинал нервничать, суетно кружиться по раскопу. Здесь он непременно возвращался к могиле, в которой с одним из погребений работала Алла.