— Почему? Вам же были даны на перекус вареные яйца.
— Да! Ты их сварил всмятку, а где у нас ложечки, чтобы их съесть?
— Может вам еще серебряные стаканчики на блюдечках с голубой каемочкой для подставки?
А Боря пожаловался на живот, наверно, от яиц. Они оказались с тухлинкой. Крайнов:
— Вот это врешь. Тухлые яйца, если хочешь знать, другие люди употребляют за деликатес!
К переезду в Ивановскую область, где обычно тоже устраивались при школе, изнуренный жарой Д.А. взмолился: «Константин Иванович! Найдите, пожалуйста, местечко для лагеря не в школе». Съездили с Сашей Уткиным и облюбовали место на опушке березового леса. Место полюбилось ему и стало постоянным для базирования экспедиции. Здесь тоже пересмотрели прежние раскопы и выделили слой с керамикой и кремневыми орудиями мезолитического облика. На этом основании в сопоставлении с другими материалами, открытыми в зоне работы экспедиции, была выделена новая культура, названная верхневолжской. В Калининской области снова Пекуново. Нашел следы работы А.В. Успенской. Все-таки дали ей открытый лист, влезла, раскопала 20 курганов и тем нарушила цельность исследования памятника. С тех пор у меня не лежит душа к публикации материалов этого могильника.
В 1973 г. мне выпадал шанс организовать раскопки на территории средневекового кремля в г. Твери, поскольку город входил в зону деятельности Верхневолжской экспедиции, в которой я был единственным представителем древнерусской археологии. Перспектива выглядела многообещающей: культурный слой толщиной не менее 5 м с горизонтом заводнения от глубины 2,5-3 м, способствующим сохранению органики. Раскопки предполагались в связи с расширением и строительством новых корпусов Медицинского института, занимавшего старое здание городской гимназии в центре города. Заказчиком и финансистом строительства выступало Министерство здравоохранения РСФСР, из скудного бюджета которого средства на раскопки не предусматривались, да их и не было. Предложение о строительстве на свободной территории не принималось, хотелось в центре. Но обойти закон о сохранении культурного наследия тоже не получается. В Тверь на совещание по столь щекотливому вопросу приехали В.Л. Янин, А.Ф. Медведев и ваш покорный слуга. Со скрипом, но предварительная договоренность по организации раскопок была достигнута.
Я же испытывал серьезные затруднения с комплектованием команды, да и сам не обладал достаточным опытом руководства работами такого объема. Обратился к Б.А. Рыбакову. Он предложил А.В. Кузу. Я с радостью ухватился за это предложение. С таким человеком как Куза можно работать с полной надеждой на успех и без всяких опасений на какие бы ни было недоразумения. А между тем время к весне, а дело не движется, тормозят. Пытаюсь подключить прессу, по телефону связываюсь с Анатолием Аграновским из «либеральной» «Литературной газеты». Обещает содействовать. Еду в Тверь. В обкоме меня не принимают, 3-й секретарь обкома некто Смирнов без обиняков заявляет: «Раскопок не будет». Как, почему? Удрученный столь решительным отказом, бреду по городу и натыкаюсь на А.Л. Никитина собственной персоной. Знает, почуял жареное. Предлагаю по его вхожести в окололитературные круги осветить этот вопрос в прессе, в той же "Литературной газете". А он мне:
— А сколько ты мне за это дашь?
— Знаешь, Андрей, писать я тоже умею, грамотный, и может не так цветисто, но смогу написать и сам.
Растерялся: «Ой, Костя, какой ты толстый». Вот уж в этом никогда грешен не был.
Прояснилось все просто. Накануне здесь побывал председатель Совмина РСФСР Соломенцев. Зазвал его 1-й секретарь обкома Корытков или по доброй воле занесло его сюда? Конечно, высокого гостя встретили с полным радушием. Нектар благородных напитков размягчил их высокоумные головы и в благодушии они порешили — денег на такую чепуху, как археологические исследования столицы крупнейшего княжества Руси, не давать. Б.А. Рыбаков приказал Кузе добиваться приема у Кочемасова, заместителя председателя Совмина РСФСР, т.е. того же Соломенцева, а по совместительству председателя Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры. Несколько дней проторчал Андрей Васильевич в приемной Кочемасова, но дальше приемной не прошел.