С подготовкой свода памятников Костромской области, обследование которой я заканчивал, произошел некоторый казус. Видимо из желания вовлечь в научную работу молодую сотрудницу Ю.А. Краснов передал мои наработки (в основном почти готовые) Лене Русаковой. Она должна была представить к изданию готовый вариант. Я не возражал. Ладно, не жалко, лишь бы пошло на пользу. А она все время уверяла, что работа над текстом свода ведется и идет к концу. Но тут как-то внезапно и тихо она ушла из Института. Мы с Красновым посмотрели оставленные ею материалы. Ничего нового. Только подготовленные мной научно-справочные статьи. Мне оставалось написать вводную статью и добавить отдельные сведения о некоторых памятниках. Юрий Алексеевич прекрасно отредактировал, и Костромской свод был благополучно издан в 1999 г. по гранту РГНФ в издательстве «Восточная литература».
Успешная работа в разведке во многом зависит от шофера экспедиционной машины и от взаимоотношений с ним. На второй год работы в Костромской области «дед», не раз упоминавшийся начальник колонны экспедиционной автобазы Алексей Дмитриевич Леваков, заслал ко мне Юрия Александровича Шмакова, Юраню. Юраня, человек непростого характера, оказался замечательным человеком и шофером. В экспедиционную автобазу он пришел из таксистов и здесь полюбил езду по широким просторам, открывавшей новые неизведанные места, и готов был безбоязненно ехать когда угодно и куда угодно. Несмотря на разность и в то же время некоторое сходство наших характеров, у нас установились в целом добрые и доверительные отношения. Леваков позже признавался: хотел посмотреть, что из нас получится — и не ошибся. Мы проездили 10 лет по просторам Костромской, Ивановской, Ярославской и Тверской областей. Неизлечимая болезнь, неоперабельная, как говорят медики, опухоль мозга остановила его жизнь на 49-м году от рождения.
В наших разъездах по Костромской, а потом и Ярославской области приходилось бывать в самых отдаленных и бездорожных местах. В Палкинском районе Юраня спрашивает у одной девицы:
— Где тут грейдер на Палкино?
Она показывает:
— Вот!
Но это огромная разливанная лужа. Юраня:
— Нет, ты мне покажи в натуре, где этот грейдер!
Безрезультатно. На юго-востоке области мне нужно было обследовать участок по левому берегу р. Ветлуги, покрытому сплошным лесом, незаселенным и бездорожным. А тут еще так получилось, что мы остались вдвоем и я хожу в разведку один. Юраня говорит:
— Вот ты уходишь в лес, а мне одному тоскливо и за тебя боязно. Я тут видел один на тракторе вброд реку переезжал. Тракторист местный. Да он и трактор утопит без заботы. А мы, если застрянем посреди реки, кому тут будем нужны?
А на перекате Ветлуга разливается чуть ли не на 200 м. Все же пошли мерить. Глубина местами доходит немного выше колен. Дно песчаное, плотно укатанное, но с перекатными уступами. Решились. И была, не была — переехали. По слабо намеченной лесной дороге вдоль притока Ветлуги р. Нея доехали до одинокой избушки, где жили старик со старухой. По их просьбе проехали дальше километров 15-20 по такой же дороге до леспромхозовского пункта Панино за хлебом. В местной пекарне выпекался черный хлеб в формах, вдвое больших наших стандартных. Хлеб оказался необыкновенно вкусным, и мы с Юраней попросили добавки. Пекари с гордостью:
— Что, понравилось?
— Да!
На обратном пути мы форсировали Ветлугу уже без измерения, на авось. В другом месте мне надо было найти курганы на другой стороне небольшой реки. Иду один, глубина немногим более 1 м. Юраня смеется:
— Дятел! Тут же никого нет. Чего же ты трусы-то мочишь, снял бы.
Иду обратно уже без трусов. А этот на другом берегу стоит и опять смеется:
— Костя! У нас же с тобой резиновая лодка есть.
Бывали у нас дороги! А про иные вспомнишь — мурашки по коже. В лесосплавный пос. Черменино в верхнем течении р. Унжи мы добрались только на второй день. А.Е. Леонтьев и Ю.Н. Урбан прилетали сюда на самолете, где зафиксировали позднесредневековое селище на месте бывшего погоста Архангельское. Были времена, летали самолеты! А мы на машине. Нас интересовало предполагаемое у погоста городище. Правый берег реки у погоста обрывается отвесной кручей высотой более 50 м. И забирались мы сюда по крутым увалам соответствующей высоты. Моросящий дождь непрерывно смазывает глинистый грунт под колесами машины, и мы с большим трудом преодолеваем особенно опасные верхние участки подъемов. Еще опаснее оказались спуски с холмов. Машину постоянно разворачивает боком по отношению к склону, что неминуемо грозит опрокидыванием и кувырканием машины под горку. Шофер с трудом удерживает ее в ровном положении. В одном таком месте ровным голосом решительно командую: