— Ты чего?
— Вон, быки!
— Да ну! Дал бы ему лопатой между рог (издали они действительно кажутся небольшими).
— Иди, сам дай!
Некоторый курьез случился после поездки на северо-восток области. По карте я предположил, что низовья р. Вохмы близ впадения ее в р. Ветлугу могут быть перспективны в археологическом отношении. В разведку был приглашен тверской археолог Е. Бодунов, зарекомендовавший себя хорошим поисковиком памятников эпохи мезолита. На р. Вохме в окрестностях с. Никола нам удалось найти несколько мезолитических памятников и поселение эпохи мезолита и раннего железного века. Один участок поисков находился в границах свиного загона. Свинарки нам говорили:
— Здесь свиньи все перепахали, вы ничего не найдете.
— Вот и хорошо, слой обнажили.
Отдельные кремни мезолитического типа здесь мы находили, но на стоянку они не потянули. На обратном пути я распустил отряд, и мы с Юраней и уже 12-летней Анной остановились на р. Унже. Утром рано я стал ловить рыбу удочкой. Ловилось плохо, и я снова залег спать. Солнце начало припекать, в машине под тентом становилось душно, и мне начал сниться кошмарный сон. Вдоль деревни бежит огромный хряк величиной с быка и ревет страшным ревом. Я испугался. Где Анна? Не попалась бы она у хряка на пути. А следом идут свинарки в черных халатах и переговариваются: «У нас хряк получил сотрясение мозга. Что же теперь делать?» Просыпаюсь, а это Юраня храпит у меня под боком.
Заехали на знакомое место раскопок Л.В. Кольцова у санатория «Трифоныч». Перекусили — обед. Поехали дальше. Трогаемся. Юраня: «А в Костромской области мы с тобой ни разу не сидели». И тут же садится на все четыре колеса по самые оси. Иду на гору в поисках трактора. Возвращаюсь. Сидят на бревнышках в ожидании. Юраня:
— Ну как ты думаешь, почему мы тут засели?
— Да исключительно из-за твоего легкомыслия и раздолбайства. Ну, кто так ездит?
— Верно! Я!
А надо сказать, что накануне на незамеченной колдобине мне сильно ушибло поясницу, и я ходил полусогнувшись. Ладно, скоро в Москву. Алла врач, у нее спросим, что там у меня внутри могло случиться. Алла отвечает Юране:
— Гематома.
— А что это такое?
— Ну, вот дать тебе в глаз.
— Глаз выскочит!
— Нет! У тебя будет синяк, а у него вот сейчас такой синяк внутри.
Однажды едем в Кострому двумя машинами. Мы с Юраней впереди, Лева Кольцов с Эдиком Мустикасом за нами. Оживленная трасса от Ростова на Ярославль. Легковые машины правильно обходят нас и устремляются далее. Юраня спокойно пропускает вперед очередную легковушку. Легковушка обгоняет нас, но вперед не уходит, маячит перед нами. Юране это надоедает, и он обходит ее сам. Легковушка снова просит обгон, и Юраня опять ее пропускает. Та же картина, мельтешит перед нами. А надо сказать, что за рулем легковушки женщина, обидно вдвойне. Наши шоферы, два старых жука, перемигиваются известными им знаками. Юраня снова ее обходит и больше не пропускает вперед, а Эдик зажимает сзади. И так ведут ее в зажатии до поворота на Кострому.
Юраня любил и умел мистифицировать наших женщин. Купили огурцы, длинные, ядовито зеленые. Они оказались столь же ядовито горькими и были оставлены в небрежении. Через некоторое время Юраня достал один огурец и стал поедать его с видимым наслаждением:
— Ух, огурец! Вот да огуречик!
Света:
— Дай попробовать.
— Нет! Не дам! Ох, огуречик!
Потом смеялся:
— Все остальные огурцы понадкусывали. Ну, Анна ладно, а эти-то!
Однажды остановились посреди заброшенной и заросшей травой деревни. Возле пруда подает свой скрипучий голос коростель, по-нашему дергач. Света:
— Ой, кто это?
Юраня:
— Ревматик.
— Какой ревматик?
— Птичка такая. В Африку ходит пешком и от этого зарабатывает ревматизм. Вот он ходит сейчас и коленками скрипит.
Она ко мне:
— Правда, что ли?
— Не знаю!
В экспедиции на Енисее у М.Н. Пшеницыной было два шофера: на ГАЗ-66 Юраня — Вини-Пух (по комплекции), на УАЗ-469 — Пятачок (по росту), закоренелый пьяница. Рано утром Пятачок идет от реки. Телогрейка наполовину мокрая, рукав оторван.