С возвышением и укреплением Московского государства начинается возвратное продвижение русского земледельческого населения в южном направлении. В пограничье для его защиты строятся укрепленные городки и среди них Ряжск (древний Рясск), впервые упоминаемый в письменных источниках в 1502 г. В 16 в. городки входят в систему Ряжской засечной черты. Под ее защитой в этих же пределах возникают новые поселения. Одно из таких поселений в виде селища 15-17 вв. обнаружено в северо-восточной части современного с. Кипчаково. Оно упоминается в платежных книгах Пехлецкого стана 1594-1597 гг. Вероятно, к нему же относится кладбище с захоронениями в могилах по христианскому обряду, открытое в 30-х годах 20 в. на правобережье в юго-восточной стороне Полевого сада при рытье котлована под картофелехранилище. По археологическим признакам отмечается прекращение жизни на подавляющем большинстве поселений округи в 17 в., в том числе и на поселении у с. Кипчаково. Вероятно, это произошло в связи с событиями Смутного времени.
Предание, о чем мне рассказывал отец со слов одного престарелого деда, повествует о том, как на место современного Кипчакова князь Дадьян перевел несколько семей своих крепостных крестьян из с. Собчаково Московской (?) губернии. В самой Рязанской области есть даже два села с таким названием — в Спасском и Сапожковском районах. Возможно первое из них, расположенное в левобережье р. Прони, и было материнским для современного Кипчакова. Новое население никак не было связано с прежним. Об упомянутом выше кладбище в наше время никто ничего не знал. Но древнее название — Кипчаково, сохранилось.
По версии Ив. Докукина, также основанном на рассказах старожила, с. Кипчаково в начале 19 столетия принадлежало Тютчевым и Ляпуновым и только от них перешло к князю Дадиани. После него оно перешло к князю Андрею Сергеевичу Оболенскому, который продал его Великому князю Петру Николаевичу — имение Благодатное, около 3000 десятин. Видимо со слов того же старожила, И. Докукин описывает некоторые захоронения при церкви с. Кипчаково: девица Анна Петровна Отто — † 1807 г., Елизавета Ив. Тютчева по отцу Селиванова — † 1810 г., бригадирша Прасковья Петровна Чернавская — † 1810 г. Праскева Никитична Ляпунова, урожд. Кропотова — † 1813 г., Марья Александровна, урожд. Ляпунова — † 1815 г., генерал-лейтенант и кавалер Иван Петрович, сын Ляпунова — † 1861 г. Надгробия были сделаны из чугунных плит Истьинского металлического завода. Очевидно ранние захоронения близки по времени основанию села и церкви при нем (Ив. Докукин. Материалы для Рязанского некрополя // Труды Рязанской ученой архивной комиссии. Т. 26. Вып. 1. Рязань, 1914. С. 114-116).
На моей памяти за апсидой церкви в 30-х годах 20 в. еще сохранялись не упомянутые Докукиным памятники: стела из серого мрамора (лабрадора?, он был с блестками) княжне Марии Оболенской, умершей в возрасте, помнится, двух лет, и стела под стать первой из белого мрамора некоему младенцу, умершему в возрасте около года. Вероятно, сам Докукин на месте не был, а известия старожила записал не совсем точно и полно. Мраморный памятник младенцу Струве (род. 14 мая 1887 г., ум. 18 декабря 1887 г.) он относит к церкви соседнего с. Княжое, расположенного по его словам в 3 верстах от Кипчакова. Но это получается только от левобережного села, от старожила которого он и получил информацию. Правобережное Благодатное находится в 2 км к югу от с. Княжое. Господа Струве были владельцами Ибердского винокуренного завода и должны были похоронить своего младенца при ближайшей и более престижной церкви с. Кипчаково. Мое детское сознание не могло признать незнакомое слово Струве за фамилию, и оно не отразилось в моей памяти. Косвенным подтверждением того, что Докукин лично не обследовал некрополи у сел Кипчаково и Княжое, может служить отсутствие в его сообщении сведений о могилах купцов г. Ряжска, довольно многочисленных. Они располагались у западной стены церкви и перекрывались чугунными плитами с крупными рельефными надписями с титулом: 1-й, 2-й, 3-й гильдии и отличались только по толщине. В свое время я спросил у матери, почему это ряжские купцы возили хоронить своих покойников за 20 верст, в чужой приход. Оказалось, в то время они поссорились со своим попом и лишили его дохода от исполнения ритуальных услуг.