— С вашими результатами сходится?
— Сходится.
Мои успехи вдохновили нашего топографа, и он переложил всю эту работу на меня. Мне не трудно, развлечение. Но! Инициатива наказуема, и я еще не предполагал, чем для меня все это может кончиться.
Следующие наши выходы на съемку не так памятны. Хотя с нашим поводырем мы иногда опять блудили, но уже не так отчаянно. Однажды мы попали в полосу таких плотных туманов, что буквально уже в трех шагах видимость терялась. Идем по широкому гребню хребта и видим свежий след по росистой траве. Кто?! Где?! Оказалось, мы сами. И круг-то сделали диаметром не более 100 метров.
«По хребту, поросшему лесом, надо идти всегда осторожно, надо часто останавливаться, иначе легко сбиться с пути, в особенности во время тумана» (В.К. Арсеньев).
«Вдруг радиус моего кругозора стал быстро сокращаться: навалился густой туман. Точно стеной отделил он меня от остального мира. Теперь я мог видеть только те предметы, которые находились в непосредственной близости от меня. ...Вдруг опять появился туман, и такой густой, что казалось, чтобы пройти сквозь него, нужно употребить усилие» (В.К. Арсеньев).
Сказывался опыт. От мошки мы спасались быстрой ходьбой, а ночью в матрасной наволочке. Однако появился мокрец. Этот и на ходу не давал житья, а в накомарниках, заимствованных от пчеловодов, было душно. В этих походах я уже плохо представлял себе конкретные места нашей работы на трапеции, но уверен, что до восточного ее края мы не доходили и этот участок не был обеспечен надлежащей съемкой. Пережили короткий период дождей. Обильная влага с кустов непрерывно осыпает человека с головы до ног, он становится мокрее воды и начинает стынуть до дрожи во всем теле. Первым взмолился дрожащим голосом наш лейтенант: «Сержант! Костер!» Обогрелись у костра и пошли дальше. Ну а мне, идущему первым, и вся роса первая.
Дневной переход был всегда утомителен, и после ужина с заходом солнца мы сразу ложились спать. Никакого особого бивака мы не устраивали. Стелили лапник, покрывали его плащпалаткой и на это логово ложились плотной группой, прикрывшись остальными плащпалатками. Оставлять на ночь часового для охраны мы и не думали. За все время блужданий нас никто не потревожил. Один только раз я увидел близ нашего лежбища свежий помет. Медведь? Не знаю. Если и он самый, то летом этот зверь сытый и мог подойти разве из любопытства. Целое лето пробыли мы в тайге почти нехоженой, но ни разу не видели каких-то чудес вроде леших, снежных человеков, летающих тарелок (12 февраля 1947 г., т.е. примерно за 4 месяца до нас, близ этого места упал знаменитый Сихотэ-Алинский железный с никелем метеорит массой до 70 тонн. На площади 3 км выпал железный дождь, на месте падения обнаружено более 100 воронок, собрано 27 тонн обломков), ни других привидений, досужими байками о которых в наше неспокойное время переполнены все так называемые средства массовой информации, СМИ. Однажды у нас на пути выползла огромная черная змея. С перепуга мы бросились убивать ее и только потом сообразили, что это был безобидный амурский полоз, неядовитый удавчик длиной около двух метров. Точно так же поступили казаки из команды В.К. Арсеньева при встрече с такой змеей. «Вдруг длинная темная полоса мелькнула в стороне. Стрелки бросились туда. Это было какое-то большое пресмыкающееся. Оно быстро скользило по траве, направляясь к кустарникам. Стрелки бежали по сторонам, не решаясь подойти к нему близко. Их пугали размеры змеи. ... Он (полоз) был длиной 1,9 метра при толщине 6 сантиметров» (В.К. Арсеньев). Теперь-то я знаю, что мы убили эту неповинную тварь совершенно напрасно. Ничем он нам не угрожал, только неведение — страх в глазах!
После второго выхода нужно было доставить донесение капитану Черемнову о ходе работ, а он по рации должен был рапортовать в штаб отряда в г. Свободный. Были посланы поправившийся Вася Лялюхин и Володя Кривов. Возвратились они благополучно. В пути встретили удэгейца. Удэгейцы — небольшой народ общей численностью немногим более 1000. В этом месте для них построен специальный поселок, но в домах они почти не живут и предпочитают кочевой образ жизни. Наш удэгеец с женой и сыном лет 13-ти тоже путешествовал по Анюю на своем долбленом челне-бате и попутно доставил их к Черемнову. На носу челна прикрытое брезентиком хозяйство: котелок, небольшой запас крупы, другая мелочь и привязанная за ногу курица. Часов около 12-ти хозяин останавливается на обед, для чего ловит рыбу. Малый сейчас же выдирает у нее и съедает глаза. Жена счищает у рыбы чешую и режет ее непотрошеную на лопасти весла как лапшу. Полученное крошево, слегка присолив, едоки отправляют горстями себе в рот сырьем.