[Все зрелые люди, которых можно видеть в этом замке, прибыли сюда детьми. Счастлива мать, породившая на свет дитя, коему однажды выпало предназначение служить Граалю! Бедные и богатые равно радуются, когда им дают знать, что им следует отправить своего ребенка в священный отряд. За избранными отправляются в разные страны; с тех пор и навсегда те защищены от грешных мыслей, от коих рождается стыд, и получают прекрасное вознаграждение на небе: когда их жизнь подходит к концу здесь, они обретают наверху высшее блаженство. ][64]
Во всем этом есть что-то странное: речь идет, по словам Вольфрама, о стражах Грааля, то есть о тамплиерах. Но среди них не только фигурируют женщины, но в их число принимают мальчиков и девочек еще в детстве. Это как будто противоречит обычаю ордена Храма, несмотря на свидетельство брата Понсара де Жизи, прецептора дома Пейна, от 27 ноября 1309 года: «Item. магистры, назначавшие братьев и сестер ордена Храма, брали с означенных сестер обет целомудрия, бедности, и оные магистры обещали им верность и преданность, как своим сестрам… Item, когда означенные сестры вступали, оные магистры лишали их девственности, и прочих сестер, каковые находились в определенном возрасте и полагали, что вступили в орден, дабы спасти душу, магистры непременно силой подчиняли своим желаниям; и у оных сестер появлялись дети; и означенные магистры делали их детей братьями ордена». Такое действительно бывало в некоторых монастырях Средних веков и Возрождения. На этот счет есть разнообразные и неопровержимые свидетельства, и достаточно прочесть Рабле, чтобы понять, что они не всегда были клеветой. Но показание Понсара де Жизи более чем подозрительно, потому что получено под пыткой. Однако, поскольку дыма без огня не бывает, можно задаться вопросом, в какой степени «признания» брата Понсара не соответствуют злоупотреблениям, отмеченным в некоторых орденских резиденциях.
Притом орден Храма никогда не был открыт для женщин. По этой причине тамплиеры даже имели репутацию гомосексуалистов. Однако иногда орден допускал участие женщин в своей деятельности. Так, когда вдова, одинокая и бездетная, хотела посвятить себя ордену Храма, ее чаще всего принимали, но в качестве доната, то есть внешнего ассоциированного члена, не участвующего в жизни общины. В этой связи приводят пример одной знатной женщины из Руссильона по имени Азаис, которая принесла в дар ордену свой фьеф и пообещала служить тамплиерам, как это в то время делали многочисленные ремесленники, земледельцы или работники. В некоторых документах идет речь о «сестрах ордена», но если обратить внимание на контекст, становится понятно, что имеются в виду женщины, давшие монашеский обет епископу и ассоциированные с орденом Храма. Это все. Тут ничто не противоречит абсолютному запрету для братьев-тамплиеров иметь дело с женщинами. Тем не менее детали, приведенные Вольфрамом фон Эшенбахом, вызывают сильные подозрения, тем более что в «Парцифале» все повествование — интрига которого закручена вокруг постыдной раны, полученной королем Анфортасом, виновным в том, что полюбил недостойную его женщину, — погружено в причудливую атмосферу, где с мистикой запросто смешивается сексуальность.
Но здесь очень важен таинственный и во всяком случае магический способ набора новых стражей Грааля. Похоже, что эти тамплиеры были членами особо закрытого и очень тайного общества. Это была не каста, к которой бы принадлежали по рождению, и не коллегия, в которую бы выбирали путем кооптации, и даже не братство, куда, как у тамплиеров, принимали бы за заслуги, подтвержденные другими членами сообщества. Здесь выбор происходит магическим путем и нисколько не зависит от стражей Грааля. Тамплиеры у Вольфрама «избраны» на основе неизвестных критериев и предназначены осуществлять столь же таинственные миссии. Итак, это в полной мере то, что называется отборной воинской частью. Эту идею, просвечивающую сквозь весь рассказ Вольфрама, в своей опере «Парсифаль» развил Вагнер; при таком положении дел неудивительно, что «Парсифаль» стал любимым произведением Адольфа Гитлера, которое планировали показать в день окончательной победы Третьего рейха. При подобных коннотациях образы тамплиеров у Вольфрама начинают выглядеть весьма зловеще, потому что неминуемо напоминают некоторые специальные подразделения, какие были в большой чести во времена нацизма. Нельзя не вспомнить и о тайных обществах вроде общества «Туле», предшествовавших подъему нацизма и ставших его идеологическим и мифологическим каркасом.