Ну вот. Непристойные поцелуи тамплиеров — это все, что осталось (или все, о чем пожелали сообщить) от очень старинного инициационного обряда: он начинается с зада, то есть из рудников, воспринимающих выдохи материи грубой, необработанной, но богатой возможностями, переходит к животу, месту преобразования (вспомним мессера Гастера!), переработки и очищения, и кончается на устах, на голове, высшей точке, где очищенный выдох становится гласом божьим.
Кстати, это полностью соответствует восточной традиции Кундалини, энергии, которая рождается в нижней части позвоночника, между половым органом и анальным отверстием, и в форме символической змеи поднимается вдоль тела, иннервируя различные чакры — разнообразные центры активности человека, пока наконец не достигает последней чакры, находящейся в голове, — чакры Просветления. Этот инициационный ритуал не может вызвать никаких сомнений. Он так верно описан в показаниях тамплиеров, пусть даже исполнители его уже не понимали, что отрицать это невозможно. Итак, эти непристойные поцелуи — не скабрезная забава школяров, а то, что осталось от инициационного ритуала высокого полета, цель которого заключалась в том, чтобы дать новому рыцарю осознать: он должен начинать снизу, чтобы достичь верха, а не считать, что уже достиг верха, и не спускаться обратно вниз, И главное, этот ритуал фактически полностью оправдан святым Бернаром Клервоским: «Мы существа плотские и рождены от вожделения плоти; поэтому наша любовь неизбежно начинается с плоти, а последняя, успокоившись, постепенно возвысившись под водительством благодати, расходует себя в духе. То, что в нас духовно, не может опередить животное начало, но раскрывается лишь вслед за ним; прежде чем обрести образ человека небесного, нам должно иметь образ человека земного. Человек начинает с того, что любит себя… потом он любит Бога, но все еще для себя, не для Него… изведав же, как милосерд Господь, он возвышается до третьей ступени, состоящей в том, чтобы любить Бога для Бога. Тогда он останавливается, и не знаю, был ли такой человек, который в сей жизни когда-либо достиг последней ступени любви — любить самого себя только для Бога».[50]
Аббатом Клерво, основателем ордена Храма, в этом тексте сказано все. Вопрос лишь в том, все ли тамплиеры были способны понять эти слова и извлечь из них практические уроки.
Бафомет — это миф. Голова, чудовищный облик которой описывали, — это миф. Но мифы — это намного более сильные реалии, чем материальные предметы или даже человеческие существа. Надо лишь очень высоко подняться, чтобы попытаться их понять или воспринять то, что непостижимо. Таинственная «голова» тамплиеров — это символ, символ главной цели, к которой следует стремиться: любви к самому себе для Бога. Все остальное — низкопробная литература, которую породило воображение людей, распаленное легендами, конечно, очень важными, но уже непонятными для тех, кому следовало бы их понимать.[51]
Однако эта таинственная «голова» тамплиеров и все темные элементы, ореолом окружающие ее, могут преподать нам и еще один урок. Если хочешь что-то обнаружить, необходимо терпение, и, главное, не следует начинать сразу с намеченной цели. Голова — это Цель. Но начинать надо с поиска — в темных областях низа. Может быть, тщательно обследуя подземелья, как Жизора, так и нашего мышления, мы обнаружим колодец, выводящий к свету, — туда, где находится Голова, освобожденная от тела, и глаза, устремленные в бесконечность.
Глава III
ОТРЕЧЕНИЕ
Из всех обвинений, выдвинутых против ордена Храма, самым тяжким, конечно, было обвинение в отречении от Иисуса, которого требовали от нового брата во время приема. Это обвинение выдвинули на первый план все враги ордена, и именно по этой причине Климент V официально распустил его. Это также и наиболее обоснованное обвинение. Оно абсолютно бесспорно: отрицать его значило бы ставить под сомнение все свидетельства. И тем не менее это обвинение остается самым загадочным, самым необъяснимым, самым странным.
Все признания, говорящие об отречении, согласуются, они точны и неопровержимы. Если исключить показания, сделанные под пыткой, которые ни в коем случае нельзя учитывать, их еще остается более чем достаточно, чтобы подтвердить реальность этого факта. Прежде всего это признания Жака де Моле и еще трех сановников во время первого допроса перед представителями университета и инквизитором Парижа. Их повторили в Шиноне в присутствии трех кардиналов, спешно отправленных для этого папой. Далее — признания, полученные самим папой во время личного допроса семидесяти двух тамплиеров. Надо добавить различные показания, записанные в Англии и Германии, и показания, собранные папской комиссией в Сансе с 11 апреля по 13 мая 1310 года. Эти показания особенно интересны, потому что очень подробны.
50
Bernard de Clairvaux, saint. Textes politiques. Éd. de Zumthor. Paris, Union générale d'éditions, 1986. P. 78–79.
51
Так, традиция упорно утверждает, что папа Сильвестр II, то есть знаменитый монах Герберт Орильякский, очень сведущий в тайных науках, изготовил бронзовую говорящую голову. Святой алхимик Альберт Великий якобы потратил тридцать лет на изготовление аналогичной головы. Но Фома Аквинский, основатель рационалистического направления в Церкви, якобы разбил этого «идола», потому что голова говорила слишком много. Символика этой легенды очень ясна.