Слышишь, бьется раскатами гром
В последнее время стало модно возвращаться к истокам: разноцветная пластмасса и наводнившая рынки синтетика потеряли былую новизну, мода на суши потихоньку ушла, а ежедневное потребление никотина не вызывает былого ажиотажа. Религия расправила помятые крылья, чиновники и олигархи вздохнули свободнее, жулики и тунеядцы облегченно усмехнулись - СССР развалился. У людей появился выбор - в какую ложь верить. Будь то всесильный мужик на небе, зеленая бумажка или раскрашенная аки клоун мошенница, обещающая счастье, любовь и брак. Бум по темечку, бах по губам, щелк перед носом, и будет вам нирвана, жених и розовые пони! А теперь, будьте добры, расплатитесь! Счет уже перед вами. Что-то гулко грохнулось на пол, послышалась приглушенная ругань и шелест. Вздрогнув, шестилетний Вик нехотя оторвался от планшета, выглянул из-за косяка, недоуменно приподнял светлые брови: - Ты куда, Жень? - Пойду поз-с-сдароваюсь, - от чего-то злая Евгения (хлеб, что ли, опять подорожал?) быстро обмотала шею шарфом, - горячо поблагодарю, - накинула сверху пуховик, - так горячо, - резко вжикнула собачкой молнии, - что на всю жизнь з-с-спомнит! И ухватив сумку и перчатки, вылетела в подъезд, напоследок громко хлопнув дверью. Кого поблагодарит? Зачем на всю жизнь? А нормально объяснить?! Мальчишка озадаченно потер затылок, провел кончиком языка по верхней губе и, раздраженно фыркнув, вернулся к планшету. В конце концов, старшая сестренка у него всегда была с некоторой... придурью. Главное, чтобы не убила никого. Она-то может. Лифт, почтенный пенсионер, уже привычно не работал, поэтому с седьмого этажа кипящей от злости девушке спускаться пришлось по старинке, по ступенькам. Оно и лучше - разогретое внеплановой зарядкой тело крепкий мороз встретило почти приветливо. Женя поморщилась, перевела дыхание, поправила шарф, натянув его едва ли не по брови и сунув руки в карманы, быстрым шагом почесала по посыпанным песком дорожкам, порой поскальзываясь на льду и ругая ЖЭК, доверчивую маменьку и человечество в целом. «В современном мире есть место чуду. И хотя научно-технический прогресс постепенно атрофировал экстрасенсорные способности у большинства людей, остались и те, кто сохранил их, развил и использует во благо человечества» - именно так считала единственная родительница Евгении, окулист в третьем поколении, многодетная мать. «Мошенники, паразитирующие на доверчивости, суеверии и глупости народа» - а вот так думала уже сама Женя, юрист, позор семьи и просто неуживчивая бяка. «Чем я, кстати, думала, когда шла учиться на юриста? - девушка, проваливаясь по колено в снег, наполовину срезала путь к остановке. - Явно не головой, уже январь, а работы как нет, так и не предвидится, а тут еще этот ш-шарлатан, пускающий мохнатую лапу в итак бедный семейный бюджет. Нет, я, конечно, - Женя, последним рывком выпрыгнув из сугроба, заправила выбившуюся из-под шапки прядь обратно, опираясь о столбик и не обращая внимания на косые взгляды, сняла и вытряхнула из валенка снег, раздраженно морщась, сунула тонкую ступню обратно, - снова устроюсь куда-нибудь на подработку, благо, таланты мои безграничны, но денег все равно впритык, среднему - опять лекарства, младшему - пуховик, старый уже на простыню похож. А маменька, твою ж дивизию!...» События последних двух недель как по заказу пронеслись перед глазами тихо постукивающей зубами снаружи и кипящей праведным гневом изнутри Евгении. Родительскую зарплату ждали с нетерпением. И, о чудо!.. дождались, спокойно прожили неделю и тут Жене позвонил Колька, в очередной раз загремевший с воспалением легких: дорогая маменька привела к нему целителя! Целителя, ёпта! Тот напоил брата какой-то гадостью, по головке погладил и был таков. С двумя тыщами рублей! Чем сразу, заочно сыскал лютую ненависть экономной, иногда даже чересчур Евгении. Маменька не сдала шарлатана и под психологическими пытками, так что пришлось девушке встать с утречка (это-то типичной сове!), и пока она изволила умываться, без особых зазрений совести вытащить из сумки записную книжку. С горем пополам (и матом, конечно) адрес был найден. Даромир Миронович (здесь Женя тихо похихикала). Первомайская тридцать шесть (здесь поныла, ибо далеко), подъезд первый, квартира тридцать два. Евгения заправила под шапку вновь выбившуюся прядь, перевела дыхание, вновь привыкая к защипавшему щеки морозу (после автобусной-то духоты) и быстро проскользнула в подъезд, прямо под рукой отворившего железную дверь пенсионера. Не слушая возмущенного бурчания, бодро поскакала вверх по лестнице, немного разминая затекшие за время езды ноги. Почти сходу нашла нужную дверь, вновь перевела дыхание, и смело, единым порывом ткнула в потертую кнопку звонка. Ткнула, и не отпустила, с садистическим наслаждением прислушиваясь к голосившей на всю квартиру противной, монотонной мелодии. Щелкнул замок, Женя опустила руку и отпрыгнула назад, предусмотрительно спасая свой лоб от поцелуя с холодной, железной поверхностью. Дверь открыл... мужчина. Высокий, как уныло констатировал нос тут же скисшей девушки, что бесславно ткнулся в обтянутую черным свитером грудь. Женя отступила еще на шаг, задрала голову. Первым делом в глаза бросились темно-рыжие, длинные (сантиметров десять-двенадцать), густые пряди волос, что чуть вились, обрамляя широкое, скуластое лицо. Шарлатан вопросительно выгнул выразительную, с резким изломом бровь, смерил гостью недовольным взглядом малахитовых глаз. - Ведьмак, бля... - ошарашено пробормотала та и, тряхнув головой, гневно пождала губы. - Деньги верни, аферист! - А... - было растерянно потянул мужчина, но сразу же захлопнул рот, ехидно улыбнулся, - ах да, двадцатидвухлетняя девственница. - А вот это не твое дело! -Евгения злобно прищурилась, агрессивно шагнула вперед. - Верни деньги тебе сказано, экстраСЕНс доморощенный!!! - И с какой это стати?.. - раздраженно закатив глаза, пробормотал «ведьмак» и быстро отступив, попытался захлопнуть дверь. Не думая, девушка рванула вперед, подставляя ногу в щель, рукой оттолкнула дверь, проскальзывая в квартиру. Ишь чего! Удрать задумал!!! - Охуел?! - порывисто толкнула мужчину в грудь, заставив обескуражено отступить. - Верни деньги, мошенник! Ты хоть и обдурил мою доверчивую мать, но со мной такое не продет!!! А то в изоляторе пропишу! - Я их заработал, дура мелкая! - рявкнул ведьмак, перехватывая руки Жени, сильно сжал ладони, до синяков. Оттолкнул к двери: - Убирайся отсюда, давай, пока по башке не получила! - Верни...! - Пошла отсюда!!! - не дослушав, зашипел хозяин жилплощади. - Верни деньги и уберусь! - злобно гавкнула девушка в ответ, оглянулась, и со злорадной усмешкой смахнула рукой какую-то нелепую статуэтку с комода. - Колдуниш-ш-шка... «Колдунишка» вздрогнул от звона разбившегося стекла, печально посмотрел на крупные осколки, и поднял взбешенный взгляд на ухмыляющуюся Евгению. Одним слитным, быстрым движением метнулся к ней, и грубо, за плечи, рывком развернув, пихнул в сторону двери. Девушка едва успела подставить ладони, чтобы не расквасить себе нос. Щелкнула повернутая мужской рукой ручка, а грубый толчок в спину придал ускорения. Женя кое-как извернулась, упираясь локтем в распахивающуюся дверь, пнула тяжелым ботинком ведьмака, и в следующую секунду больно шлепнулась задом на бетонный пол подъезда. Пока Женя приходила в себя, шарлатан успел что-то злобно прошипеть (кажется, что-то там про «проклинаю»), пинком отпихнуть её ноги и громко захлопнуть дверь. Тихо шипя, Евгения встала, потерла саднящий зад сквозь пуховик, нехотя наклонилась, подняла сумку и потащилась вниз, искренне надеясь, что разбитая статуэтка была дорогой. Хотя бы как память. Две недели спустя. Жене было плохо. Очень. Уже в течение двух недель девушка едва вставала с кровати, каждое утро просыпаясь от нестерпимой боли в сердце. Садилась, стиснув зубы и крепко прижав ладони к груди. Впрочем, минут через десять приступ проходил, а потом вновь и вновь повторялся - первую неделю каждые три часа, ко второй время сократилось до двух, и вот уже в пятницу Евгения имела это сомнительное удовольствие каждый час. Безусловно, проблемы со здоровьем девушку волновали. Да неслабо так волновали, но пульс был в норме (да здравствует интернет), а между приступами сердце не болело и функционировало как обычно, так что поход к врачу Женя отложила. Ей позарез нужно было отработать испытательный срок так нежданно-негаданно свалившейся работы без косяков, и рисковать пусть маленькой, но зарплатой девушке жутко не хотелось. Поэтому приходилось терпеть, а порой и улыбаться мерзкому, толстому, низкому и лысенькому начальнику во время очередного «инфаркта». От постоянных «скачек» жутко трещала голова и повышалось давление, так что у Жени не хватало сил даже поужинать с семьей. Чаще всего Евгения, как была, в джинсах и блузке, заваливалась на застеленную пледом постель и моментально отрубалась на час другой, благо, во сне было не так больно. Пятница не задалась с самого утра. Невесть почему вскочившая на час раньше мать застала девушку за очередным «инфарктом»,