Нашлась любительница экзотики и приверженец классики на его бедную, больную голову. Нашлась, попыток за ней поухаживать не оценила, оборжала, поехидничала и свалила на работу. А ему теперь вспоминать, как же готовить на обычной, привычной многим людям газовой плите.
Мысленно пожелав себе удачи, парень глубоко вздохнул и занялся готовкой, продолжая обдумывать полученную информацию. Конечно, в ней есть немало допущений, потому как собирать пришлось быстро, глубоко копать опасались и ограничились самыми доступными источниками информации. Однако…
Руки машинально выполняли знакомые движения, а мозг обрабатывал добытые сведения. То, что у Жени фактически нет друзей, его ни капли не удивило. Всё же тяжёлый характер, необычная для женщины профессия и юмор, понятный не всем и не для каждого приемлемый. Это делало её особенной, но явно не прибавляло любви в обществе.
Поставив рис и принявшись обжаривать мясо, Жмур тихо фыркнул. Харон (это ж надо было себе такое прозвище взять, да ещё настолько подходящее-то!), видимо, мнение общества оставило на совести самого общества. И пошла от противного, далеко и надолго послав не только весь социум, но и его отдельных индивидов. Она предпочла любовь ко всему необычному, футболки с разными надписями и дружбу с дочкой прокурора города.
Которая, к слову, длилась на протяжении целых семнадцати лет. Неплохо, если не забывать о том, насколько невыносимой могла быть Женя. И, честно говоря, ему даже было немного интересно, какая же она, эта Изабелла Араньева, если у неё хватает сил, нервов и терпения, чтобы общаться с любящим поболтать патологоанатомом.
Бросив в глубокую сковородку к мясу овощи и найденные приправы, перемешал и добавил чуть остывший рис. Не смотря на скудность добытой информации, картинка получалась… Любопытная. Накрыв сковороду крышкой и уменьшив огонь, Жмур уселся на табуретку, задумчиво взъерошив волосы на затылке.
Прийти в себя на секционном столе в прозекторской в городском морге — то ещё испытание для нервов. Прийти в себя абсолютно голым на металлическом столе в компании девушки, которая вместо того, что бы смутиться, мрачно сообщает о готовности убить несчастную бригаду «труповозки»… Это, мягко говоря, болезненный удар по самолюбию.
Правда, в первые несколько минут лично его больше интересовал вопрос, что случилось, и где ж он оказался, после удара по голове. Последнее, что запомнилось — компания нетрезвых личностей исключительно маргинальной наружности. А вот дальше был провал! Полный и беспросветный! Вдобавок ещё и язык отказался воспроизводить русскую речь, почему-то перейдя исключительно на корейский. Чем поверг в состояние лёгкого ступора бедного патологоанатома…
Впрочем, не сильно-то переживавшего по этому поводу. Язык у неё точно без костей. И тормоза, любовь к ближнему и совесть она тоже где-то потерять умудрилась. Чудо, блин, взъерошенное!
Тихо вздохнув и весело фыркнув, Жмурик выключил газ и попробовал получившееся блюдо. Положив себе приличную порцию, он вновь вернулся на облюбованную табуретку и задумчиво почесал нос. Не-а, Женя ему не понравилась с первого взгляда. И даже со второго. Её нельзя было назвать красивой, и внешность у неё действительна была достаточно нестандартна. Конечно же, по меркам всего остального общества. Но…
Тут парень весело хмыкнул и принялся за свой поздний ужин, слабо улыбаясь. Действительно, патологоанатом была только лишь симпатичной. Но в ней было что-то такое, что заставляло останавливать взгляд снова и снова, рассматривать, разглядывать, изучать, слушать бесконечные монологи и молчать в ответ. Правда, что с этим делать, Жмур, честно говоря, не имел ни малейшего представления.
Да и нужно ли ему это представление? Почему-то было стойкое ощущение, что не стоит пытаться понять. Оно, это самое понимание, придёт само, со временем.
Убрав за собой посуду и наведя порядок на кухне, парень вздохнул и поплёлся устраиваться на ночлег. Завтра предстоит встретить с ночного дежурства хозяйку квартиры и решить проблему с деньгами, средствами связи и документами. Но для начала нужно разобраться, куда ж неугомонная Харон засунула его временное спальное место и не стоит ли воспользоваться отсутствием девушки и занять её диван?
— Ну, надеюсь, меня не убьют за это… — пробормотал он себе под нос, устраиваясь на наконец-то разобранном нормально диване и закрывая глаза. Засыпать в чужой квартире, обычно, было довольно тяжело. Только ключевое тут слово — обычно.