Плавали, знаем. И тихо радуемся, что никто не видел этого позора. До сих пор уши горят от стыда, как вспомню!
— Откуда дровишки? — взяв в руки вилку, я принялась вяло ковырять в тарелки, всё больше и больше хмурясь, по мере изучения её содержимого.
Ладно, яйца, лук, даже грибы в моих запасах ещё могли затесаться. Хотя насчёт грибов я как-то не очень уверена, разве что где-то на дне морозилки окопались и дожидались своего звёздного часа. Я и не такие находки обнаруживала после завалов на работе и покупок в режиме «Я — Зомби».
Хорошо ещё с работы нечего не тянула, а то был бы тут сюрприз сожителю в виде какой-нибудь не очень нужной части чужого тела в формалине и в холодильнике на самом видном месте!
Тихо фыркнула, представив себе гипотетическую реакцию своего ожившего трупа. Ну, предположим, после знакомства со мной он бы не удивился… Зато, возможно, мог бы наконец-то заговорить на родном русском! Матерном, правда, но тоже ведь прогресс!
Невольно задумавшись над этой идеей, бросила оценивающий взгляд на своего соседа. Тот только брови вскинул, состроив такое выражение лица, что мне за помыслы свои стало несколько стыдно, пусть и не понятно по какой причине. Ведь для него же стараюсь! Но нет, глаза опустила, ещё раз вилкой поковыряла подозрительный кусок мяса. Наколола, принюхалась, попробовала на зуб…
— Ну и откуда в моих скромных владениях такая роскошь как креветки? — мрачно поинтересовалась, продолжая жевать нехитрое, но всё-таки очень вкусное блюдо. И мой желудок даже бунтовать не стал, охотно принимая завтрак.
Жмур состроил невинные глазки и ткнул пальцем в холодильник. Я скептически поглядела на белого брата, украшенного двумя магнитиками. Из Воркуты и Магадана. Один притащил Шут, второй ради хохмы подарил Венька. И стали дружно ждать, когда ж ко мне нагрянут воры…
Наивные. Если б у меня побывали воры, до холодильника они бы точно не дошли. Обшарив кладовку и шкаф в коридоре, вряд ли они решились бы двигаться дальше, обнаружив скелет. Что бы Герыча раньше времени не упёрли и не обнаружили боевой раскрас, приходилось прятать скелет дома, так что гипотетических воров ждал бы очень любопытный сюрприз, с возможным летальным исходом…
Или заиканием. И да, возвращаясь к теме нашего диалога, в моём холодильнике можно найти всё. Но не креветки. Сей деликатес лично я видела исключительно в рекламе и ток-шоу, да на прилавках супермаркета в ледяном скафандре и жутко перемороженном состоянии!
— Товарищ зомби, специально для недавно проживающих на этой замечательной площади, поясняю, — съев ещё порцию неопознанного блюда, я отставила тарелку в сторону и вздохнула, взявшись за чай. — Вот в этом пылесрборнике, — ткнула пальцем с холодильник, — можно найти всё! Начиная от слипшихся пельменей, заканчивая крестовой отвёрткой. Но чего там никогда не было и вряд ли появится, так это креветки. Так что внимание, вопрос! Откуда такая ценность?
Парень показательно вздохнул и полез в сторону мусорного ведра. После чего продемонстрировал мне упаковку из-под крабового мяса. Мой скепсис можно было пощупать руками, потому что жалкое подобие рыбы от хорошего морепродукта я отличить пока ещё в состоянии.
Вот только предъявить зомбику было нечего. Ну разве что дать премию в археологии, если он сумел отыскать не только грибы, но и крабовое мясо.
Вздохнув ещё раз, обхватила пальцами чай и задумчиво цокнула языком, уставившись в окно. На улице шёл крупный снег, на душе была слякоть и жуткое желание обнять себя и плакать. Только не дадут ведь. Посему придётся отложить страдания до лучших времён и попытаться подумать о том, как быть дальше. И быть ли вообще.
А может плюнуть на всё и написать заявление? Мало ли у нас моргов в городе, найду куда устроиться! Вон, в бюро судмедэкспертизы пойду, буду Сову и Опухшего Винни терроризировать…
— Вот скажи мне, Жмур, — третий вздох вышел совсем уж безрадостным. Жмур на это подобрался, внимательно на меня поглядывая. — Обращаться к близким нельзя, опасно. Обращаться к ментам, да простит меня бравая охрана правопорядка, опасно. Суровые дяди непрозрачно намекнули на наличие связей. Выяснять врут они чи ни опытным путём мне не хочется… А делать что-то надо. Вот только что?
Вопрос был насущным. И требовал срочного гениального решения. Но, то ли меня били по голове слишком уж сильно, то ли ещё по какой-то неизвестной мне причине, мой мозг категорично отказывался давать хоть какие-то варианты. Он предпочёл впасть в анабиоз, помахать на прощание платочком и выдать вердикт, что по мою чёрную душу пришёл толстый, полярный, пушистый…