– В смысле? – спросила Даша, когда все трое снова поравнялись.
– В прямом. Дуб упал на сарай, тот развалился, и оказалось, что в его стене все это время был замурован чей-то труп. Эксперты считают, что это женщина. Вы же видели стены сарая: выложены из кирпича, толстенные. Скорее всего, это еще наследие настоящей графской усадьбы. Может, сарай раньше вовсе и не сараем был.
– Офигеть! – выдохнула Даша. – Вот это история! И как тебе только удалось все это выяснить в такой короткий срок?
– Я умею очаровывать людей, – хмыкнула Анюта. – Иначе у меня было бы столько подписчиков?
– Ты что, собираешься об этом в блоге писать? – нахмурилась Яна.
– Конечно! Я сделаю серию постов об этом! Даже название уже придумала: «БлондинкАнюта ведет расследование»!
Яне это показалось плохой идеей, но почему, она не могла внятно объяснить. Пусть девушка умерла, по всей видимости, много десятков лет назад, поднимать охваты и набирать подписчиков на ее смерти казалось кощунственным. Либо же Яна слишком близко к сердцу приняла эту историю, потому что видела призрак девушки ночью? Словно бы была знакома с несчастной.
В любом случае Анюте она ничего не сказала.
До обеда остаться с Никитой наедине и рассказать ему о призраке Яне так и не удалось, а делать это в присутствии остальных она не посчитала возможным. Как минимум трое из гостей не были в курсе этой стороны ее жизни, а Дашу, насколько Яна знала, Никита и вовсе старался ограничивать от всего, что связано с экстрасенсорикой, хоть она прекрасно знала о способностях старшего брата.
После обеда вся компания собралась идти к пруду, чтобы немного позагорать и половить рыбу, но у Яны к тому времени разболелась голова, и она решила остаться дома. Бессонная ночь не могла не сказаться на состоянии, правильнее будет немного отдохнуть. Тем не менее, выпив таблетку, она не пошла в спальню, а осталась в гостиной. Ее внимание привлекло фортепиано, звуки которого она слышала ночью. Воспользовавшись тем, что никто не услышит ее фальшивую игру, Яна открыла крышку и коснулась клавиш. Она так давно не играла, но пальцы все равно все помнили, хоть и ставились в нужное положение теперь с трудом. Несколько раз она сбивалась, но упрямо начинала заново, пока наконец Лунная соната не вышла более или менее сносно. Лишь когда музыка стихла, позади послышался голос Никиты:
– Не знал, что ты умеешь играть.
Яна вздрогнула от неожиданности и захлопнула крышку фортепиано, хотя по расслабленной позе Никиты, прислонившегося плечом к дверному косяку, было понятно, что стоит тут он уже давно, поэтому делать вид, что только что села, нет никакого смысла.
– Немного, – призналась Яна. – Любовь к музыке у меня наследственная. Моя тетя – известная скрипачка.
– В самом деле? – Никита оторвался от косяка, подошел ближе и сел на диван.
– Алена Васильева.
– Никогда не слышал.
– Можно подумать, ты так уж силен в музыке.
– Эй, у меня дома есть гитара!
– В самом деле? – передразнила его Яна, приподняв брови. Дома у Никиты она была дважды и никакой гитары там не видела. Правда, была она на кухне и в гостиной, если он хранит инструмент в спальне, то она и не могла видеть. Гитара ведь не фортепиано, которому нужно много места, поэтому чаще всего стоит оно в гостиной.
– Она просто в комнате, – признался Никита, а затем смущенно улыбнулся и добавил: – У Даши. Но я тоже умею играть! «В траве сидел кузнечик».
Яна рассмеялась.
– Почему она не научила тебя чему-то посложнее?
– При всех моих талантах к этому я оказался совершенно бездарен. А тебя кто научил играть? Тетя?
– Папа.
– Он тоже умеет? – Никита искренне удивился. – Бывший следователь, делающий мебель ручной работы и умеющий играть на фортепиано?
– Теперь ты понимаешь, что у Элизы не было шансов.
– Да уж, – согласился Никита. – Твоему отцу есть чем цеплять девушек на десять лет младше.
– Можно подумать, университетскому преподавателю, обладающему экстрасенсорным даром и умеющему играть на гитаре «Кузнечика», нечем, – поддела Яна и тут же смутилась от двусмысленности своих слов. Тем более Никита смотрел на нее внимательно, не улыбался, но и взгляд не отводил. Поэтому Яна поспешила перевести тему: – А ты почему не пошел с остальными?
Никита молча рассматривал ее еще несколько секунд, а затем моргнул, будто сбрасывая с себя оцепенение, откинулся на спинку дивана и развел руками:
– Я не большой любитель обнажаться перед посторонними людьми. А если учесть, что Анна наверняка будет снимать свои видео и выкладывать их в интернет, то я предпочитаю держаться как можно дальше от пруда.