– Так… – прикинул вслух Грейсон. – Статья пятнадцать, параграф второй.
– В общем-то, статья пятнадцать, параграф третий. То есть достаточно близко, почти попал.
Трэкслер положил блокнот.
– Каковы последствия нарушения этого параграфа для студента академии, который захочет предупредить жнецов об опасности?
Мгновение Грейсон молчал, но мысль о последствиях заставила его кровь застыть в венах.
– Исключение из академии, – ответил он.
– Исключение без права восстановления, – уточнил Трэкслер. – Студенту будет запрещено подавать заявление как в академию Нимбуса, так и в иные академии «Гипероблака». Навсегда.
Грейсон посмотрел на блюдо с пирожными. Как хорошо, что он ни одного не съел – его вырвало бы прямо в лицо агента Трэкслера. Хотя, произойди это, он бы чувствовал себя гораздо лучше. Он представил себе утомленную физиономию Трэкслера со стекающими по ней потоками рвоты и едва не улыбнулся. Едва.
– То есть мы можем считать, что ты – ни при каких обстоятельствах – не станешь предупреждать Жнеца Анастасию или Жнеца Кюри о грозящей им опасности?
Грейсон притворно пожал плечами:
– Да как же я их смогу предупредить? Я даже не знаю, где они живут!
– Они живут в довольно известном поместье под названием «Водопад», – сказал агент. – Адрес поместья легко найти.
И повторил, словно Грейсон в первый раз его не расслышал:
– Если ты предупредишь их об опасности, то столкнешься с последствиями, о которых мы говорили.
После чего, едва кивнув Грейсону, вышел готовиться к встрече следующего посетителя.
Было уже темно, когда Грейсон вернулся в общежитие. Его сосед, такой же говорливый и жизнерадостный, как встреченная Грейсоном в академии девушка-агент, никак не хотел заткнуться. Грейсону захотелось как следует вломить ему.
– Мой преп по этике задал нам анализ судебных дел эпохи мертвых. Мне достался какой-то «Браун против Совета по образованию». Преп по теории цифровых систем хочет, чтобы я написал работу про Билла Гейтса – не про жнеца, а про настоящего Билла Гейтса. А о философии вообще не спрашивай.
Грейсон перестал обращать внимание на поток слов, изливающихся из пасти соседа. Вместо этого он мысленно пробежался по всему, что произошло за это время в ИУ, словно его переоценка событий могла каким-то образом изменить их суть и последовательность. Он понимал, чего от него ждут. «Гипероблако» не могло нарушить закон. А он, Грейсон, мог. Конечно, как сказал агент Трэкслер, если он это сделает, суровые последствия неминуемы. И Грейсон выругал себя: уж так он скроен, что не мог не предупредить жнецов Анастасию и Кюри, невзирая ни на какие последствия!
– А ты получил на сегодня какие-нибудь задания? – спросил сосед-болтун.
– Нет, – отозвался Грейсон. – Скорее наоборот.
– Счастливчик!
Но счастливчиком Грейсон себя не чувствовал.
На бюрократию Интерфейса Управления я полагаюсь в решении административных аспектов своего взаимодействия с человечеством. Агенты Нимбуса, как их все называют, формируют всем понятную физическую форму моего правления. Мне нет необходимости делать это самому. Конечно, для меня это не проблема. Я могло бы создать для себя тело робота или даже целую команду роботов, которые стали бы вместилищем для моего сознания. Тем не менее достаточно давно я решило отказаться от этой идеи. То, что люди воспринимают меня в качестве грозового облака, уже само по себе тревожно. Если же я предстану перед ними в форме физического тела, их восприятие меня будет непоправимо искажено. Да и мне это может понравиться! Чтобы мои отношения с человечеством оставались чистыми и незамутненными, я и само должно оставаться чистым и прозрачным. Чистое сознание, мудрое программное обеспечение вне всякой плоти, всякой физической формы. В моем распоряжении есть команда роботов, обслуживающих систему стационарных камер, но ни в одном из них нет и части моего сознания. Они – мои рудиментарные органы чувств.
Ирония, однако, состоит в том, что, поскольку у меня нет тела, таковым для меня становится весь мир. Кто-то скажет, что от этого я почувствую себя очень важным и всесильным. Ни в малейшей степени. Если Земля есть мое тело, то само я оказываюсь жалкой пылинкой в безбрежности космического пространства. А интересно, что будет, когда мое сознание проникнет в межзвездные просторы?
Глава 9
Первая жертва
СЕМЕЙСТВО ТЕРРАНОВА на День благодарения обычно готовило двойную генетически модифицированную индейку, потому что все в семье предпочитали белое мясо. У двойной индейки не было ножек. Эти индейки, специально выращиваемые к Дню благодарения, пока были живы, не могли ни летать, ни ходить.