После полдника, как и всегда, начинались приёмные часы, а потому Варвара нисколько не удивилась, увидев медсестру, что обычно сообщала о том, что кто-то пришёл. Правда сегодня она выглядела необычно озадаченной.
— Варвара Петровна, так к вам… Рюрик Иван Васильевич.
— Что? — Варвара не поверила своим ушам.
— Вот вот, мне тоже показалось подозрительно! Не пускать?
— Нет-нет, пропустите обязательно!
Он вошел спустя несколько минут, в своём «рабочем» чёрном костюме, держа в руках букет как будто чуть мерцающих голубоватых цветов, отдалённо похожих на лилии, которые с помощью медсестры пристроил в вазу на тумбочке.
— Не ожидала, что ты придёшь через регистратуру, — усмехнулась Варвара, едва они остались наедине. — Да ещё с цветами!
— Я прочитал, что это принятый у людей ритуал пожелания скорейшего выздоровления.
Она повнимательнее присмотрелась к букету и даже потыкала лепестки пальцем, чтобы убедиться, что глаза её не обманывают:
— Ух ты! Они… дымятся!
— Из-за конфликта энергий. Это голубые асфодели. Растут только в пограничье.
— То есть, ты принёс мне… сверхъестественные цветы?
— Ну… да. Ты же любишь всякие волшебные штуки. Но если тебе не нравится, в следующий раз могу купить обычные в киоске на площади.
— Очень нравятся! Просто… я не думала, что можно вынести что-то с того света.
Говоря это, Варвара имела в виду техническую сторону вопроса, но ангел смерти понял по-своему.
— Нет, это не запрещено. Я встречал минимум три прецедента, когда так делал кто-то из сотрудников Небес: в третьем, одиннадцатом и пятнадцатом веках.
— Погоди-погоди… одиннадцатый век! Есть же средневековая баллада на эту тему. Даже гравюру по ней нарисовали: праведный рыцарь с нимбом, как у святых, кладёт на могилу королевы «синие цветы скорби», и литературоведы до сих пор не сошлись во мнениях, что конкретно имелось в виду. Препод, помнится, тоже догадки строил. Похоже, никогда не отгадает.
— Ты об этом даже знаешь.
— Ну я же историк как-никак, — приосанилась Варвара. — В любом случае, мне, похоже, повезло больше, чем той королеве.
— Ах да, кстати… — он вытащил откуда-то из внутреннего кармана, — и как только поместилась, снаружи-то пиджак сидел точно по фигуре! — бутылку из-под соевого соуса, внутри которой в похожей на перезаваренный чай жидкости плескалась какая-то растительная труха. — Кощей передал, что ты просила. Зелье заживления ран.
— И это можно выпить? — Варвара скептически осмотрела произведение архаичной медицины со всех сторон.
— Я бы не стал, — сообщил ангел смерти с самым серьёзным видом, который, как она уже знала, мог не означать совершенно ничего, — лучше честно выдержать предписанные врачом десять дней.
— Ни за что! — напоминание о более чем недельной скуке изгнало страх, и Варвара выпила зелье залпом. Надо же, на вкус и правда почти как чай! Бок под ночной рубашкой слегка засветился, но задирать и проверять она постеснялась.
Она уже поставила пустую посудину на тумбу, когда от двери палаты раздалось недовольное:
— Что здесь делает похоронный агент?
— Мам?
В его глазах читался немой вопрос: «можно я просто исчезну?». Но момент был безвозвратно упущен.
— Я жду ответа, — мама подошла ближе и скрестила руки на груди, как делала всегда, когда пыталась казаться более строгой, чем есть на самом деле.
— Ма, ты всё неправильно поняла! Он не похоронный агент! Ну то есть в какой-то степени можно и так сказать, но не совсем…
— А кто тогда?
Варвара опустила глаза, уставившись в складки одеяла, словно там написан правильный ответ. А когда подняла, то увидела не один заинтересованный взгляд, а два. Действительно, кто?…
— Он… он… мой парень! — выпалила она, впервые озвучив прежде сокровенные мысли, и почувствовала, как кровь предательски приливает к щекам.
— Ты встречаешься с похоронным агентом?
Ох уж эти родители! Вечно задают какие-то неправильные вопросы.
— Мам, нет! — с укором отозвалась Варвара. — Потому что встречаются с человеком, а не с профессией!
— Ох, — это замечание сбило воинственный настрой, заставив маму разомкнуть свою защитную позицию, — правда, как же неловко получилось. Всё время забываю, что ты уже выросла, милая… Я Антонина Валерьевна.
Ангел смерти поднялся со стула, коротко вежливо кивнул:
— Иван Васильевич. Рад познакомиться.
И тут же, не давая времени завести разговор:
— Прошу прощения, но я должен вернуться к работе.
Кивнув ещё раз, он вышел из палаты. Мама проводила его взглядом:
— Ишь ты, такой молодой, а уже Иван Васильевич…
— Вот блин, — вздохнула Варвара. — Каждый раз, когда он приходит ко мне через дверь, происходит нелепейшее знакомство с моими родителями.
— Через дверь? — удивилась мама. — А можно как-то ещё?
— Я имею в виду, в остальные разы я к нему приходила… — поправилась дочь. — И вообще, не придирайся к словам!
Мама усмехнулась и сменила тему:
— Красивый парень. Я бы даже сказала, есть в нём что-то колдовское. Так это он тот Иван, про которого рассказывал папа?
Её слова запустили в памяти какую-то цепь ассоциаций, которая так в итоге и не оформилась ни во что конкретное.
— Угу, — не стала отрицать Варвара. Уточнила, в любой момент готовясь уйти в оборону, — надеюсь, хоть ты не будешь с пристрастием выяснять, точно ли мне нужен «похоронный агент»?
Но мама только ласково взъерошила ей волосы на затылке:
— Не буду, милая. Главное, чтобы тебе было хорошо, верно?
Глава 30
⟰ Змеюка подколодная
Варвара постучала по металличнской оковке двери и стала ждать, пока с другой стороны зашуршат тапки.
Открыл снова Кощей:
— А вот и Варвара-краса пожаловала.
— Ага! Вы вот, дядя Кощей, на свою беду меня вылечили, и я опять буду приставать с неудобными вопросами!
Уже через день после чудодейственного зелья главный врач лично подписывал ей документы, не стесняясь бормотать себе под нос: «чертовщина!». Даже следов почти не осталось, так узкая белая полоска — почётный, можно сказать, боевой шрам.
Чародей лишь улыбнулся:
— Отчего ж неудобные? Мы знали, что ты придёшь. Так что проходи давай, сначала обед — потом вопросы.
— Да, да, обычай, я помню.
Варвара переступила порог, уже привычно бросила на вешалку куртку и стряхнула с ног ботинки — действия, которые, к счастью, не требуют вмешательства сознания, потому что голова была полностью занята мыслью, что вон там, посредине холла стоит… её парень. Она его так назвала, а он её не поправил. Вот сколько бы ни говорили, что слова — это всего лишь слова, а вот после некоторых как будто ощущение полностью меняется!
Он дождался, пока Варвара разберётся с верхней одеждой, а потом сделал шаг, вроде бы всего один, но как-то оказался совсем рядом и крепко обнял. Тоже совсем не так, как раньше, когда вокруг непременно происходили какие-то пугающие и абсурдные вещи, а спокойно и уверенно, просто потому, что рад её видеть — бесценные мгновения искреннего душевного тепла.
Потом он взял её за запястье, там, где кожу прикрывал рукав, и мягко потянул за собой.
— Пойдём. Покажу ещё одну вошебную штуку.
— Как те цветы?
— Лучше. Более редкую.
В шкафу в глубине холла ангел смерти нашёл старомодную глинянную бутылку с новёхонькой этикеткой и протянул Варваре. Когда она попыталась её взять, то случайно, без какого-то умысла едва не коснулась его ладони, сегодня не прикрытой перчаткой. Он почему-то вздрогнул и отдёрнул руку, бутылка повисла в воздухе, удерживаемая чарами.
— Почему ты так боишься, что я задену твою руку? У тебя ведь нет никакой дермографической крапивницы, надо полагать! — и пусть Варвара знала об этой странности, всё равно почувствовала укол обиды.
Ангел смерти не на шутку смутился, пристыженно опустил взгляд, но зато наконец честно объяснил:
— Взяв человека за руку, его прошлую жизнь увижу я. Твои странные вкусы я уважаю, но вот сам как-то не хочу видеть, как тебя убивают.