— А эта девочка точно-точно сейчас на Небесах? Потому что если она ещё здесь, я к ней схожу и объясню, что не надо засматриваться на чужих парней!
— И кто после этого из нас ревнивый?
Она надулась и замолчала. После примерно минут десяти тишины туман в голове действительно начал рассеиваться, зато там стали зарождаться мысли, что интеллигентные девушки так себя не ведут.
С другой стороны, пока что она не услышала кодовой фразы: «Варваре больше не наливать!», — или чего-то подобного, значит всё в порядке. И это очень славно, ведь оставался ещё один вопрос, который хотелось — пора бы уже, с третьего хотя бы раза! — наконец прояснить.
Варвара перевернулась на спину и посмотрела не ангела смерти снизу вверх:
— Может, теперь всё-таки скажешь, как тебя зовут на самом деле? — поспешила заверить: — даже если там какой-нибудь Аменодоракхотеп, я обещаю, что запомню!
Он грустно улыбнулся:
— Главный жнец четвёртого отдела восточно-европейского управления смерти.
Варвара озадаченно моргнула, на вский случай подождала продолжения, потом осторожно уточнила:
— И это твоё имя?
— Моя должность. У смерти нет имени. У смерти не должно быть имени. Как её ни назови, это всё равно смерть.
Сказал с обычным спокойным выражением, от привидевшейся грусти и следа не осталось. А была ли она вообще?
Но Варвара, которая сама удивлялась, насколько легко примирилась с мыслью, что встречается с ангелом смерти, сейчас почему-то не могла принять этот, казалось бы, куда более безобидный факт.
— Но это так неправильно! Вот есть какие-то другие проводники в чёрных плащах, которые уводят в загробную жизнь каких-то других людей, я их не знаю, и не уверена, что хочу знакомиться… а есть ты. Самый хороший, самый добрый из всех, кого я знаю. Ты никогда уже не будешь для меня просто смертью.
Он дотронулся до её лба, осторожно погладил по ратрепавшимся волосам:
— Тогда давай я буду для тебя просто… мной. Или в твоей картине мира то, что не имеет имени, тотчас исчезает?
— Я тебе исчезну! — немедленно вспыхнула Варвара. — Как вообще ты додумался такое сказать именно тогда, когда всё наконец стало так хорошо?
Чтобы показать всю глубину своего возмущения, она замахнулась на него подушкой, которая так удачно оказалась под рукой, но… коварный ангел смерти действительно исчез. Правда потом появился обратно — шагах в пяти. Варвара, под которой внезапно испарилась опора в виде удобных колен, плюхнулась на диван, сердито фыркнула, после чего использовала подушку в качестве метательного снаряда. Не попала — подушка опять рассекла пустоту.
— А ну стой на месте, зараза ты сверхъестественная!
Он рассмеялся. Не короткой усмешкой, которую и смехом-то назвать нельзя — а весело, заразительно. И Варвара не смогла удержаться — тоже от души расхохоталась. Потом сделала вылазку за подушкой и вновь прицелилась для метания… тактика сложилась быстро: нужно угрожающе замахнуться, дождаться перемещения — а потом бросить в новую цель. Правда, получалось пока не очень, но Варваре быстро стало всё равно — они просто носились по холлу, будто обоим было лет по десять, и чувствовали себя совершенно счастливыми.
Никто не обратил внимания, как кто-то открыл входную дверь своим ключом, старая створка приоткрылась, пропуская женщину в деловом костюме с длинной рыжей косой.
— Мой дорогой, вы ведь простите мой внезапный отъезд, и… — начала она, сделав пару шагов, но подушка уже летела и в конце концов осела у женщины в руках.
— Ой, простите, — смутилась Варвара. — Я не видела, что кто-то вошёл.
— Ничего, — улыбнулась она, — это пустяк, и…
Женщина не договорила, резко обернувшись на движение за спиной, где только что возникла истинная цель обстрела.
Взгляд ярких зелёных глаз встретился с холодным и сосредоточенным взглядом смерти.
— Мой дорогой жнец, — произнесла женщина после мгновения молчания, — если вы сейчас думаете о том, чтобы стереть мне память, то прошу, не нужно этого делать. На меня всё равно не подействует.
А потом улыбнулась и передала ему подушку:
— Вы ведь никакой не Рюрик Иван Васильевич, не так ли?
— Надо полагать, и вы не Каменская Бажена Павловна.
— Верно. Я дух Уральских гор. Давным давно горняки нарекли меня Медной Горы Хозяйкой. А эта милая барышня, от которой у вас, кажется, нет никаких секретов…
— А я Варвара, — представилась девушка, — я… археолог.
— Прелестно, просто прелестно, — голос Хозяйки звучал искренне, похоже, не издевалась, — надеюсь, ископаемый артефакт в этом доме не доставил вам никаких хлопот? Конечно, я имею в виду Кощея.
— Нет, что вы, дядя Кощей очень славный! — вступилась Варвара за чародея.
Ангела смерти заинтересовало другое:
— Погодите, вы с самого начала всё знали про гроб?
— Разумеется, я знала. Вы не представляете, скольких трудов мне стоило убедить кого-то из вашей братии задержаться тут подольше. Не живых и не мёртвых не так много, и из них на ангелов с демонами вовсе не стоит надеяться. Дело осложнялось тем, что, как горный дух, я не могу надолго покидать мои горы, — охотно поделилась Хозяйка. — Так что ваше желание снять дом в длительное пользование стало для меня настоящим подарком судьбы, мой дорогой.
— Неужто к нам ещё какие гости пожаловали? — новый голос привлёк внимание Кощея, и он вышел из кухни, на ходу вытирая полотенцем только что вымытую кастрюлю.
Лицо Хозяйки смягчилось, вежливая улыбка стала нежной и мечтательной.
— Давно не виделись, доходяга мой чародейственный.
Кастрюля выпала из рук Кощея, покатилась по камням с противным грохотом. Но он, кажется вовсе этого не заметил, глядя только на Хозяйку, на неё одну.
— Змеюка моя подколодная…
Они одновременно пошли навстречу друг другу, всё ускоряя шаг. Слились в крепких объятиях, засыпали друг друга упрёками:
— Никогда, никогда больше не смей от меня сбегать, я тогда не договорила!
— Если ты ещё раз… уж я-то тогда…
Варвара бочком переместилась поближе к ангелу смерти и шепотом, хотя, пожалуй, её бы всё равно никто не услышал, прокомментировала:
— Я посмотрела достаточно мелодрам, чтобы с уверенностью утверждать, что всё закончится поцелуями. Мне кажется, мы тут немножко лишние.
Он согласился и кивком предложил переместиться на кухню. На не до конца разобранном после обеда столе всё ещё оставалось много закуски, Варвара стащила с ближайшей тарелки кусок сыра, а прожевав его картинно приуныла:
— Ну вот, в этом доме уже три волшебных существа и одна я нормальная. Даже обидно как-то.
— После того, как ты, полностью осознавая происходящее, связалась со мной, тебя никак нельзя назвать нормальной.
Называется, то ли польстил, то ли посмеялся, но Варвара вдруг заметила, что с каждым разом всё меньше испытывает замешательство от его дурацких шуток. Хуже того, похоже, начинает их даже ждать.
— А ты как будто изменился в последние дни. Стал… не знаю… более расслабленным что ли?
— Наверное. Может быть, я просто прекратил притворяться.
— Притворяться человеком?
— Нет. Притворяться «просто смертью», которая решила ненадолго притвориться человеком, — сформулировал он после короткого раздумья, сославшись на прерванный разговор на диване, и формулировка эта заставила Варвару зябко поёжиться. Все эти чары, ночные визиты, волшебные цветы вызывали у неё живейший интерес — но это если не задумываться, что за ними стоят годы, нет века, проведённые с каменным лицом, без смеха, без тепла, без радости. И от этой мысли становилось действительно не по себе.
— Неужели ты… — осторожно начала она, на самом деле немного побаиваясь услышать ответ на этот вопрос, — … неужели у тебя до сих пор не было ни единой вещи, лично твоей, которая приносила тебе удовольствие?
— Почему же не было? — улыбнулся, искренне и, пожалуй, немножко самодовольно, напрочь развеяв нахлынувшее ощущение беспросветности. — Очень даже было. Я писал докладные.
— Докла…дные? А разве это интересно?
— Ещё как! Когда вокруг сплошные бюрократы, многие из которых старше тебя раз в десять и все эти столетия оттачивали мастерство, подловить кого-нибудь из них на служебном несоответствии так, чтобы не смог отболтаться — это чертовски воодушевляет. Ты кого хочешь спроси, хоть на Небесах, хоть в Пекле, что такое «жалоба от главного жнеца четвёртого отдела», услышишь обо мне много ласковых слов!