– Странно такое слышать от жнеца.
– А мне странно, слышать смертную, которая защищает смерть.
– Меня вырастил жнец и я родилась в Созии. В моих краях не так боятся жнецов, как тут. Мои взгляды отличаются от взглядов смертных.
Голова неодобрительно фыркнула.
–Уже слышала. Думаешь, что это делает тебя особенной? – Кристина ощутила на себе новый всплеск ненависти, голос говорящей головы зазвучал как раскат грома, – Хочу тебя разочаровать для Костлявой – ты смертная и ей плевать, кто тебя вырастил, где ты родилась и каковы твои взгляды. Ты можешь быть королевой, дочерью короля, полубогом, но, если тебя убьют – ты умрешь, если придет твой срок – ты умрешь, если ты заболеешь – ты умрешь. Стоит только посочувствовать судьбе твоего жнеца. Он придет за тобой и попадет прямо в ловушку графини. Его голова станет очередным украшением этой комнаты и про него никто и никогда не вспомнит. Если только ты не станешь игрушкой графини. Тогда твой жнец станет ее рабом.
– Смерть не может …
– Глупая! Не защищай ее! Ты не знаешь, кто она такая, – гневно перебила Рита, – Она не замечает графиню почти столько же лет, сколько закрыты небеса. Ей плевать на нас жнецов, мы для нее просто вещи. В этой комнате только сорок семь голов, сколько жнецов сидит в подземелье, я не знаю, а есть те, кого графиня сделала своими рабами. Разве нас кто-то ищет? Мы для нее израсходованный материал. И твой жнец так же сгинет среди нас, – Рита остановилась, пламя гнева начало немного затихать.
Кристина отодвинулась от говорящей головы, она подтвердила все ее опасения. Калеб и Филипп были в опасности, их судьба была в ее руках, если она не найдет другой выход…
– Я вижу, твой жнец не безразличен тебе, – заметила Рита, – У тебя есть шанс спасти его. Прими предложение графини. Ты спасешь не только себя, но и его.
– Графиня не отпустит его, – возразила Кристина, она понимала, что Калеб нужен графине так же, как и она, – Нужно попытаться найти другой путь.
– Другого пути я не вижу, что может сделать слепая девушка? Ты беспомощна, как и я. Нас спасет только чудо.
– Тогда стоит помолиться, – Кристина поднялась с пола и направилась к выходу в сад.
– Кому ты собралась молиться? Ваш мир не нужен не одному богу, – в спину усмехнулась голова.
– Я буду молиться Смерти, ей мы нужны.
В саду стало прохладней, подул холодный ветер, солнце скрылось, запахло наступающим дождем. Кристина привыкла к такой погоде в королевстве Райнтель, по осени погода довольно часто менялась.
Кристина поежилась и подошла к статуе Марии.
– Прости меня, – прошептала Кристина, присаживаясь на скамейку, – Из-за меня ты стала камнем. Если выберусь, то обещаю найти способ освободить тебя. Ты не заслужила такой участи, – она вложила кулак в ладонь и поднесла руки к губам, – Смерть, если ты меня слышишь, прошу тебя, помоги, ты единственная, кто может спасти нас, – прошептала Кристина, закрыв глаза, ответа она не услышала, но в душе появилась странная надежда, что все будет хорошо.
Кристина еще долго сидела на скамье, просто вслушиваясь в тихие стоны статуй, ей казалось, что некоторые статуи могут говорить, но слова произносились невнятно, сжевано и очень тихо, она так и не смогла понять живые каменные фигуры.
Ужин принес доктор Нидли, он поставил перед Кристиной поднос с ароматной едой и ушел. В тарелке Кристина обнаружила запеченную птичью ножку, по вкусу это была утка и пюре с подливкой. Ужин оказался настолько сытным, что сразу захотелось спать. Кристина подогнула под себя ноги и легла на скамье в саду, глаза сами закрылись, и она погрузилась в сон такой же мрачный, как и мир, окружающий ее.
Во сне она оказалась в пустой темнице, в коридоре она слышала голос графини Витори и доктора Нидли. Они о чем-то яростно спорили. Кристина подошла к самой решетке, пытаясь разобрать слова, интуиция подсказывала, что они спорили из-за нее, но слова так и оставались далекими и неразборчивыми.
Внезапно со спины на нее накинули что-то похожее на толстое одеяло, пространство закружилось, сон превратился в сплошную темноту: без звуков, запахов и мыслей.