О том, насколько Данка не выносит леди Гленну, впору слагать легенды, хотя причины Марк так до конца и не понимал. Вполне возможно, что логического объяснения и вовсе не существует, просто конкретно эти две особы не могут ужиться под одной крышей. И немудрено – войны быстрее заканчиваются, чем женщины приходят к согласию, кто в доме хозяйка.
– Ну а нам положено поесть сейчас или тоже погонишь? – Марк подхватил с тарелки кусок пирога, за что предсказуемо получил по рукам.
– Генри – положено, а ты можешь и подождать, не маленький. Пирог с собой заверну, если вдруг высокородные господа испортят тебе аппетит.
В том, что испортят, Марк даже не сомневался: и у мачехи, и у отца был особый талант затевать ссору практически на пустом месте. Чаще всего – из-за него, хотя не сказать, что Гленна его ненавидела. Всего лишь недолюбливала по понятным причинам – какой женщине понравится, что в ее доме живет ребенок от любовницы мужа? А оттого не забывала лишний раз указать на недостатки, неподобающие сыну лорда.
«Какой из него наследник?» – обычно выговаривала леди Эйнтхартен. Батюшка на это первое время огрызался, напоминая, что, женившись, он рассчитывал на законного сына: «Так возьми и роди мне другого!»
Такие разговоры обычно заканчивались скандалом, потому что как раз таки с этим у Гленны имелись проблемы. То ли дело в ее несовместимости с отцом, то ли еще в чем, но лучшие лекари империи разводили руками. Марку, честно говоря, было наплевать на причины; к десяти годам он научился и вовсе не обращать внимания ни на придирки со стороны «матери», ни на эти скандалы. По мнению Данки, Альфарду следовало бы давно превратить женушку в кучку углей за склочный нрав. И, видят боги, этим вполне могло кончиться, не будь батюшка светлым магом. Опять же, леди Эйнтхартен приходилась дальней родней императору, и ее внезапное исчезновение точно вызвало бы вопросы…
Образцовые мысли образцового светлого мага, ничего не скажешь.
На удивление, ужин прошел весьма мирно, и даже обошлось без нравоучений: судя по всему, папенька обзавелся очередной молодой любовницей, а оттого пребывал в весьма благостном настроении. Гленна же предвкушала, как уже в который раз отправится поправлять здоровье (которому позавидовал бы всякий) в курортный городок Ферроаль, о чем без умолку трещала, не особо обращая внимание на пасынка. Что того несказанно радовало – день, когда она не пускалась в рассуждения о недостойном поведении «этого твоего приблудного, Альфард», стоило бы пометить в календаре красным.
Когда ужин наконец подошел к концу, Марк отозвал отца в сторону. Ему не слишком хотелось говорить о своих проблемах с магией, но какое-никакое уважение к отцу и уверенность в его силе и опыте не позволили промолчать.
– Отец…
– Маркус, не то чтобы я не хотел поболтать, но давай попозже – мне нужно успокоить шум в ушах после общения с Гленной… – Альфард развернулся сразу же, хотя по лицу было видно – он бы с радостью уединился в своем кабинете со стаканчиком синтарийского виски.
– Попозже я буду отсыпаться перед сменой. Полиция – это тебе не гвардия.
Отца задело – он скривился и постарался придать лицу крайне суровое выражение. Совершенно не вяжущееся с сюртуком, расшитым золотой и серебряной канителью почище некоторых бальных платьев. Но обижать его не хотелось, и Марк продолжил уже более мирно:
– Это важно. И касается моей магии.
– Что случилось? – Альфард тут же нахмурился и позвал его в свой кабинет, чтобы Гленна или любопытная Данка не услышали того, чего им знать вовсе не надо.
– Сила снова не слушается, заклинания выходят сильнее, чем я рассчитываю. Когда колдую, чувство такое, будто пальцы плавятся.
– Руны еще не забыл? – попытался усмехнуться папенька, но в глазах было заметно беспокойство. Это настораживало – будучи неплохим полицейским, каковым Марк себя считал, он подмечал подобные изменения в поведении. Как и то, что отец-природник, превозносящий природную силу как самую лучшую и правильную, вдруг советовал использовать классическую магию. – Не лезь пока в заварушки. Я напишу Кресселю, пусть разберется.
– Вот с этим вряд ли выйдет, дела нынче пошли… беспокойные. – Разговор пора было завершать – делиться подробностями своих трудовых будней Марк точно не собирался. – Напиши магистру Кресселю. Пусть выяснит, возможно ли, что моя потеря контроля связана с резонансом на чужую силу…
Зря он это сказал – глупо было думать, что привыкший прислушиваться к дворцовым сплетням Альфард Эйнтхартен не в курсе, чем занимается его сын. И что пропустит мимо ушей такой пассаж.