Когда жнец произнес эти слова, Ситра глянула на Роуэна, который пожал плечами.
– Не проблема, – сказал он, и это разозлило Ситру. По меньшей мере он мог бы выказать разочарование.
– Согласна, – сказала Ситра. – Даже если бы не было запрета.
Роуэн усмехнулся, и этот смешок еще сильнее уколол Ситру.
Будем изучать историю, великих философов, различные науки. Перед тем как стать полноценными жнецами, вам предстоит постичь природу жизни и смысл человеческого существования. Вы также усвоите различные способы прерывания жизни и станете экспертами в этой области.
Роуэн, как и Ситра, чувствовал себя крайне неуютно оттого, что сразу же согласился подчиниться запрету на романтические отношения, но он не собирался это демонстрировать. Особенно при Ситре. Да, он выказал холодность по отношению к ней, но, по правде говоря, девушка его привлекала. Однако еще до того, как жнец сформулировал запрет, Роуэн знал, что такого рода отношения не приведут ни к чему хорошему. В конце концов, они были соперниками.
Как и Ситра, Роуэн стоял рядом со жнецом Фарадеем, когда тот наделял иммунитетом каждого из членов его семьи. Его родные братья и сестры, сводные братья и сестры, бабушка, ее слишком идеальный муж, который, как Роуэн подозревал, был ботом. Каждый из членов семьи почтительно становился на колени и целовал кольцо, передавая таким образом данные о своей ДНК во всемирную базу данных, располагавшуюся в отдельном облаке, которое контролировало сообщество жнецов и которое существовало отдельно от «Гипероблака».
Правило состояло в том, что иммунитет сроком на один год получали все члены семьи ученика, а таковых в разросшейся семье Роуэна было девятнадцать человек. Поэтому мать Роуэна воспринимала все происходящее со смешанными чувствами – по крайней мере целый год все эти родственники будут жить в ее доме, надеясь дождаться акта получения постоянного иммунитета – как только Роуэн получит кольцо жнеца. Если он получит кольцо жнеца.
Небольшая заминка возникла только тогда, когда кольцо тревожно завибрировало, отказав в иммунитете новому мужу бабушки, который действительно оказался ботом.
Вы будете жить так же, как и я. Скромно, питаясь тем, что будут давать другие. Брать будете не больше того, что необходимо. Люди будут пытаться купить вашу дружбу. Начнут осыпать вас плодами своей щедрости. Принимайте только то, что поможет вам удовлетворить свои базовые потребности.
Фарадей привел Ситру и Роуэна к себе домой. Здесь им предстоит начать новую жизнь. Жил жнец в маленьком бунгало в какой-то захолустной части города, о существовании которой Роуэн даже не подозревал.
– Люди играют в бедность, – объяснил Фарадей.
Бедных, строго говоря, больше не было. А некая суровость и даже скудость существования являлась результатом сознательного выбора тех людей, кто сторонился изобилия Эпохи Бессмертных.
Жилище Фарадея оказалось поистине спартанским. Почти никаких украшений. Невыразительная мебель. В комнате, которую жнец отвел Роуэну, была только кровать и небольшой платяной шкаф. У Ситры в комнате имелось по крайней мере окно, но оно смотрело на кирпичную стену.
Я запрещаю вам лишенные смысла развлечения, равно как и бессодержательное общение с друзьями детства. Приняв мои условия, вы должны оставить в прошлом все свои старые интересы и привычки. Когда через год я выберу одного из вас, другой или другая сможет достаточно легко вернуться к своей прежней жизни. Сейчас же вы оба обязаны считать свою тогдашнюю жизнь безвозвратным прошлым.
Как только Роуэн и Ситра устроились, Фарадей не дал им ни минуты, чтобы поразмышлять о своем новом положении. Едва они распаковали свои сумки, как жнец заявил, что они идут на рынок.
– «Жатва»? – спросил Роуэн, мрачнея.
– Нет, достать для вас еды, – сказал Фарадей. – Если, конечно, вы не захотите питаться моими объедками.
Услышав вопрос Роуэна, Ситра ухмыльнулась – словно ее саму не заботило то, что с ней происходит.
– Ты мне гораздо больше нравилась до того, как я узнал тебя получше, – сказал ей Роуэн.
– Ты меня еще не знаешь, – ответила она, и это было правдой.
Она вздохнула, и в первый раз после того вечера в опере высказалась более-менее откровенно.
– Мы вынуждены жить вместе и состязаться за более чем сомнительный приз. Я знаю, что это – не твоя вина, но в нынешней ситуации трудно говорить о дружеских отношениях.
– Я понимаю, – признал Роуэн. В конце концов не Ситра виновата в той напряженности, что возникла между ними.