Ястреб съежился.
– Я собирался отправить Геркулесу только одно сообщение, но он пригрозил рассказать тебе всё про Сюзанну.
– А он её откуда знает?
– Несколько лет назад я был на Звёздном свете, слушал концерт. Геркулес начал доставать меня, а тут появился Игротехник с предупреждением, что идёт Сюзанна, и я сбежал. Геркулес выследил Сюзанну, начал с ней встречаться и выведал все детали о прошлом. И с тех пор он выжидал момент, чтобы воспользоваться этим секретом в удобное время, которое, похоже, настало сейчас.
Он помолчал.
– Лучше я сам расскажу тебе про всё то унижение, пока меня не опередил Геркулес. Это было…
Я подняла руку, чтобы остановить его.
– Нет! Ничего не хочу об этом знать! Геркулес просто хочет нас поссорить.
– Я всё равно хочу тебе рассказать. Ты пригрозила пожаловаться Сестринству на Геркулеса, поэтому сам он пока не посмеет действовать, но я точно знаю его следующий шаг. Все вокруг обсуждают, что Венера на меня злится, поэтому Геркулес выложит ей историю о Сюзанне. А Венера придумает, как донести информацию тебе, поэтому я лучше сам.
– Если ты так считаешь… – Я перевела взгляд на воду и увидела, что там копошатся крохотные разноцветные рыбки. С куста в фонтан плюхнулась ягода, и стайка рыбок окружила её, покусывая со всех сторон.
– С самого начала мне стоило понять, что Сюзанну не интересовали отношения с Майклом. Да я это и знал. Когда она заговорила со мной, я подумал, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой, но через три недели уже поверил…
Он перевёл дыхание.
– Я всё запутываю. Надо было начать с того, что мой отец был учителем. Ты же знаешь, как некоторые подростки западают на учителей. Мой отец был красивым и…
Ястреб снова замолчал и нахмурился.
– У тебя такое лицо, Джекс. Ты ни слова не понимаешь, да?
– Не понимаю, – призналась я. Я предполагала, что разрыв с Сюзанной как-то связан с сексом. Майкл сказал, что в реальной жизни ни разу не занимался сексом, так что я сложила два плюс два и ожидала услышать рассказ о неудачной попытке соития, а теперь была сконфужена.
Ястреб прижал ладонь ко лбу.
– Ну разумеется. Я же устарел на четыреста пикающих лет. И Геркулес тоже. И Сюзанна. И вся эта дурацкая история.
Он уронил руку и рассмеялся.
– Сейчас дети не видят родителей физически, только редкие звонки от загадочной фигуры из Игры. Они не западают на учителей, потому что учителя управляют дроидами из Игры, да и школа заканчивается в десять лет.
Я всё равно не могла понять, о чём он. Рыбки в бассейне съели ягоду, но продолжали с надеждой наматывать круги. Я сорвала другую ягоду и кинула её в воду. Рыбки тут же сгрудились вокруг.
Ястреб покачал головой.
– Я переживал из-за болтовни Геркулеса, ужасался мысли о том, что ты узнаешь, как Сюзанна использовала меня, чтобы добраться до моего отца, но для тебя всё это бессмыслица. Даже если я объясню, как тогда было устроено общество, про семьи и школы, ты всё равно не поймёшь всю степень унижения.
– Наверное, нет, – кивнула я. – Мы можем наконец забыть о Сюзанне?
Он улыбнулся.
– Да. Может, стоит отправить Геркулесу сообщение и сказать ему, что…
– Нет! – воскликнула я. – Детские перепалки пора прекратить. Я не смогу пожаловаться Сестринству на Геркулеса, если ты продолжишь ему писать.
– И то верно, – признал Ястреб. – Просто ненавижу оставлять за ним последнее слово. Он отлично знает, как меня выбесить. Так всё переиначивает, например, как с этой репликой про горло.
– О да, Геркулес отлично знает, как тебя выбесить, – подтвердила я. – И тебе стоит прекратить отвечать, просто разворачивайся и уходи. Иначе эта вражда будет вечной, и однажды Геркулес найдёт способ нас рассорить. Ты потеряешь контроль и сделаешь что-то, чего я не прощу.
Я перевела дыхание и взглянула прямо ему в глаза.
– Ястреб, ты должен решить, хочешь ли ты выбрать эту ребяческую борьбу с Геркулесом или взрослые отношения со мной. Оба варианта одновременно вряд ли возможны.
Мой ультиматум напугал Ястреба. Он суетливо закивал.
– Ты права. Заканчиваю нашу вражду прямо сейчас. И пусть последнее слово останется за Геркулесом.
Если бы эти слова произнёс Майкл, которого я встретила в реальном мире, я бы поверила. Майкл был неуверен в себе, уязвим и очень человечен. Он боялся, но всё равно совершал храбрые поступки. Ребёнком он сбежал бы от хулиганов, но сейчас боролся за справедливость. Его эмоции были незрелыми, но он хотел повзрослеть. И я любила его за всё это.