Мак понимающе кивает и слабо улыбается мне.
— Я хочу сказать тебе, что я не могу у него спрашивать. Но только потому, что я буду скучать по тебе. Ты единственная из танцовщиц, кто не ненавидит меня.
Мы обе смеемся, и это приятно.
— Значит, ты спросишь у него?
— Спрошу, — соглашается Мак. — Но я не могу тебе ничего обещать, Саш. У Лака, скорее всего, будут какие-то условия.
— Я знаю, — говорю я ей.
У меня такое чувство, что Мак тоже никуда не денется после того, что она видела. Но она, кажется, не так уж сильно и противится такой перспективе. У нее с Лаклэном творится что-то особенное. Я почти завидую ей, как бы странно это ни звучало. Все, чего я когда-либо хотела, это выбраться отсюда. Но когда я вижу, как Лаклэн смотрит на нее, я понимаю, почему она хочет остаться.
Мак одаряет меня понимающим взглядом и со вздохом закатывает глаза.
— А как такая милая девушка, как ты, вообще попала в этот мир, Саш?
— Я не милая, — отрицаю я. — И я, кажется, говорила тебе, что встречалась с одним из здешних парней.
— Ага, — пожимает плечами Мак. — Но ты никогда не говоришь о нем. На самом деле, ты становишься какой-то странной, когда я спрашиваю тебя о нем.
Я смотрю на одеяло и пытаюсь сделать так, чтобы мой голос звучал спокойно. Я ненавижу обманывать ее. Но я должна. Чтобы защитить Ронана.
— Его звали Блейном, — говорю я ей. — Он был на пять лет старше меня, и я познакомилась с ним, когда мне было девятнадцать. В то время я работала в закусочной, которая принадлежит сестре Найла. Я не знала, что закусочная завязана с мафией.
— Я не знала, что ты работала на сестру Найла, — говорит Мак. — Лак упоминал это место, но он никогда не брал меня туда.
— Они обычно ходят туда только завтракать, — объясняю я. — Поздно утром, когда у них выдается жаркая ночка или что-то типа того. Я работала там неполный рабочий день, пока училась по вечерам. Я работала в дневную смену, так что я случайно увидела их. Я подменяла одну из других официанток.
— Какая удача, правда? — подначивает Мак.
— Оказалась не в том месте, не в то время, — говорю я. — Типичная ситуация. Тогда я впервые увидела Найла. Он сидел во главе стола, и по тому, как люди смотрели на него, мне все стало ясно уже тогда. Его сестра представила меня ему и попросила помочь с напитками и едой. Я заметила, как Блейн пристально смотрит на меня, но я тогда уже положила глаз на кого-то совсем другого.
Мак улыбается.
— Дай угадаю. Карие глаза. Высокий. Мрачный как черт?
— Он самый, — смеюсь я. — Он не разговаривал со мной, и я решила, что я ему неинтересна. И, честно говоря, я знала, что должна держаться подальше от таких парней, как он.
— Наши истории начинают казаться жутко похожими, — отмечает Мак.
— Так вот, Блейн заметил меня. А ему не нравилось принимать "нет" за ответ. После того раза он все время возвращался в закусочную. Он был так настойчив, что я невольно почувствовала себя польщенной. Он приносил мне эти сумасшедшие подарки, которые стоят больше, чем вся наша арендная плата за весь месяц. Я действительно не понимала, что происходит. Но в конце концов я согласилась пойти с ним на свидание.
— Звучит довольно мило, — говорит Мак. — Но у меня такое чувство, что все не так уж и мило.
— Нет, не мило, — говорю ей. — Предполагалось, что будет лишь одно свидание. Безобидный ужин. Но Блейн настаивал на большем. Я сразу поняла, что он не тот, кто мне нужен. Пыталась ненавязчиво его отшить.
В комнате воцаряется тишина, а я не могу найти в себе сил рассказать ей все остальное. Чувство вины и манипуляции. Угрозы и игры. Я больше не хочу об этом думать.
— Думаю, что об остальном могу догадаться сама, — говорит Мак.
— В конце концов, я ему наскучила, и он уехал из города, — вру я. — А я думала, что смогу вернуть себе прежнюю жизнь. Но потом моя мама заболела. А у нас не было страховки. Я понятия не имела, как заработать столько денег, чтобы позаботиться о ней. Однажды вечером Найл оказался в закусочной. Его сестра упомянула, что творится со мной, полагая, что он мог бы помочь. И он предложил мне работать в клубе. Он сказал, что будет помогать мне, пока Блейн не вернется. Но, очевидно, он никогда не собирался возвращаться. И вот посмотри, где я теперь.
— Ух ты, Саша, — Мак издает стон. — Это действительно ужасно.
— Ну и как тебе такой поворот? — интересуюсь я.
— Твоя история такая же гнетущая, как и моя.
Мы обе снова смеемся, а затем несколько предательских слезинок стекает у меня из глаз. Не могу точно сказать, слезы ли это счастья или грусти, но я рада, что Мак здесь со мной.
— Я поговорю с Лаклэном, — говорит она. — И даю тебе слово, я сделаю все, что в моих силах, чтобы убедить его.
ГЛАВА 6
Ронан
— Еще минуту. — Фаррелл поглядывает на часы.
Я хватаюсь за края ванны и мысленно отсчитываю секунды. Каждый мускул моего тела буквально горит от холода.
— Снова, — повторяет Койн.
Я громко перечисляю ингредиенты для бомб, которые они учили нас делать. Это занятие дается мне легко. Списки. Воспоминания. Вот что я могу делать хорошо. Когда дамочка обучала нас каким-то вещам, она всегда отмечала, что я уделяю особое внимание деталям.
Фаррелл одобрительно кивает и указывает на оружие, висящее у него за плечом. Я перечисляю то, как собрать его, а потом повторяю весь процесс в обратном порядке.
— Время вышло, — кричит он.
Я выскакиваю из ледяной ванны и чуть не падаю в обморок.
— Продолжай двигаться, — говорит Койн.
Мои движения выходят неуклюжими и неловкими. Но я продолжаю в том же духе.
— Ты молодчина, — говорит Фаррелл. — Теперь отправляйся в яму.
Я застываю на месте и качаю головой.
— А за отказ тебе полагается еще один дополнительный день в яме.
Его слова заставляют меня начать действовать.
Я следую за Койном, а позади меня идет Фаррелл. Они открывают дверь, ведущую в яму, и хотя мое тело колеблется, разум слепо подчиняется приказу. До того, как я спускаюсь в яму, мне дают еще одну таблетку. А потом они запирают меня, принося в жертву Эребу.
Богу темноты, который мне не по нраву. Я уже привык жить в темноте. Свыкся с неопределенностью ожидания того, что же будет дальше. Каждый месяц, я перехожу на новый этап обучения. Новый этап неопределенности. И каждое посещение ямы может закончиться только одним вариантом.
Пришлют очередного человека. Еще одного, которого мне предстоит убить. Я не вижу их, а они не видят меня. Но у нас обоих есть только один выход. Убить или быть убитым. Я всегда тот, кто убивает.
А потом они оставляют их со мной наедине. Иногда на несколько дней. Крысы выбираются наружу. И жуки. И запах. Но это еще не самое худшее. Самое худшее - это звук, который мне не нравится. Звуки, которые мне приходится слышать.