Ему требуется мгновение, чтобы понять, чего же я хочу. И когда я касаюсь его губ своими, он колеблется. Но это длится всего секунду. Дрожь пробегает по его телу, когда мое дыхание смешивается с его, и это вызывает что-то внутри него. Его пальцы грубо сжимают мое лицо, удерживая меня на месте, когда он тоже пробует меня на вкус. Это совсем не сладко. Это даже не мило. Это что-то дикое, вынашиваемое долгих три года. Поцелуй, который стирает память обо всех поцелуях до него.
Ронан пожирает меня своим ртом и своим телом. Его толчки хаотичны и неуправляемы. Думаю, что он пытается быть нежным, но не может обуздать себя. Его руки обхватывают мой затылок, наши языки и зубы сталкиваются с силой нашего желания друг к другу. У него сейчас такой вид, будто он в агонии. Как под кайфом, которым зарядил меня так, что я не могу заставить себя отвернуться ни на секунду. Сила этого человека не имеет себе равных, но сейчас он мой раб.
Но наша связь не односторонняя. Каждая клеточка моего тела реагирует на него. На его вкус и на его прикосновения. Хаотично и жарко - то, как наши бедра ударяются друг о друга, и мы, кажется, не можем найти удобную позу. Мы втянуты в безумие, и я никогда еще за всю свою жизнь не была так возбуждена, как сейчас. Он трахает меня так, будто я его награда. Его трофей.
И вот он вдруг замирает. Его голова откидывается назад, и все его тело сотрясается, когда он издает мучительный стон. Тепло наполняет меня, и это меня удивляет. И не только меня.
На мгновение воцаряется тишина, прежде чем Ронан неловко отстраняется, снова ища в моих глазах чего-то, чего он не хочет видеть. Даже если того, что он ищет там, нет, он ищет все, за что может зацепиться. Причину, чтобы уйти. Я прижимаю его лицом к себе и терзаю его своими губами.
Это срабатывает. Потому что все, что было у него на уме всего лишь мгновение назад, вскоре забывается, когда его член снова разбухает во мне. Чем дольше мы целуемся, прикасаемся и чувствуем друг друга, тем тверже он становится. А потом он снова вонзается в меня. Я прокладываю себе дорожку из поцелуев вниз по его шее, пробуя на вкус его кожу и вдыхая его запах. Издаю стоны, и каждый раз, когда я это делаю, звук облегчения и удовольствия эхом отдается в его собственной груди.
Мои руки находят его задницу, и я пытаюсь прижать его еще ближе к себе, но он подталкивает мои ладони по направлению вверх по своей спине. Я не возражаю. Ронан другой, не такой, как все. Не знаю, произошло ли с ним что-то ужасное. Не знаю, почему он не хочет раздеваться и каковы его негласные правила. И я не хочу выталкивать его из зоны комфорта.
Но это не мешает мне устроить проверку на прочность этих правил. Когда я просовываю руки под ткань его рубашки, чтобы почувствовать его кожу, он издает удовлетворенный стон. Его движения все еще резкие. Сильные, грубые толчки, которые он едва может контролировать. Его тело мощное и твердое в моих руках. Но он не уверен в себе.
Когда он сдергивает с меня сорочку и мои груди свободно подпрыгивают, он отвлекается и вообще перестает двигаться, чтобы посмотреть на них. Его глаза наполнены неистовым голодом, когда он опускает голову, чтобы попробовать меня на вкус. Он прижимает меня к себе и облизывает мои соски. А потом он засасывает мою кожу в рот, издавая характерные стоны.
Он - ядовитая смесь жестокости и чувственности. Ласковый и жесткий. Грубый и вдумчивый.
Все в нем чертовски мужественное. Его руки, его рот... они перемалывают каждую частичку меня. В его объятиях я маленькая и хрупкая. Полностью в его власти. Его член внутри растягивает меня до точки наслаждения и боли.
Он снова начинает двигаться, и я не могу ничего сделать, кроме как лежать и принимать его. Его идеальные волосы растрепались от моих рук, его брюки свисают с бедер, когда он грубо трахает меня в моей постели. Я хочу, чтобы это никогда не кончалось. Но напряжение, от которого мне так отчаянно нужно избавиться, нарастает внутри меня, и я больше не могу сдерживаться.
Моя голова резко откидывается на подушку, и я впиваюсь пальцами в его спину, когда резко кончаю, сильно сжимая его член. Гортанные и незнакомые звуки вырываются из моего горла где-то в районе груди Ронана, когда он вторит мне такими же вибрирующими звуками. Меня заполняет изнутри теплота его семени, когда он откидывает голову назад и закрывает глаза.
Я обхватываю его руками и сжимаю, боясь, что он сейчас уйдет. Как он всегда делает. Что он уедет и будет притворяться, что этого никогда не было, следующие два года. Я к этому не готова. Я не могу с этим справиться.
Я не хочу прекращать прикасаться к нему. Я не хочу прекращать чувствовать себя настолько хорошо, когда я с ним. Может быть, это делает меня слабой, когда я так сильно хочу кого-то. Но достаточно было бы одного его слова, чтобы я принадлежала ему. Я сделаю все, что бы он попросилв этот момент.
Но, как я и боялась, когда его дыхание успокоилось, он отстраняется. Он даже не смотрит на меня, застегивая пряжку ремня и молнию на брюках, прежде чем пригладить волосы.
— Ронан?
Но ответа не последовало. Он просто игнорирует меня, как будто я ничто. И я могу принять это отношение ко мне от всех остальных, но только не от него. Поэтому, когда он встает, чтобы уйти, я набрасываюсь на него единственным доступным мне способом.
— Когда мне ждать твоего возвращения? — кричу я ему в спину. — Еще через два года? Ты просто придешь сюда и трахнешь меня так, как тебе нравится, как это делают все остальные мужики в прикиде, как у тебя? Не забудь, в следующий раз обязательно захвати с собой презерватив, потому что я не принимаю эти долбаные таблетки!
Он втягивает плечи, когда тянется к двери, и я понимаю, что задела его за живое. Я не должна была этого говорить, но это правда. Ему не нужно беспокоиться об этих вещах, пока он делает свое веселенькое дельце, ведь об этом якобы забочусь я.
Как и в прошлый раз.
Я видела, как он смотрел на меня после прошлого раза. В течение нескольких месяцев он постоянно поглядывал на мой живот. Удивление. Страх. Тревога. Я читала все это по его глазам. Он боялся, что я забеременела от него.
Это только усугубляет боль.
И если мне нужно было какое-то подтверждение того, что покинуть это место - самый лучший вариант для меня, то это оно и есть. Но когда он захлопывает за собой дверь, от этого легче не становится.
ГЛАВА 11
Ронан
Времени в этом черном пространстве не существует.
Я понятия не имею, сколько времени прошло с тех пор, как я видел другого человека. Даже Фаррелла или Койна. Ближе всего я подхожу к двери, когда она открывается, и на мгновение внутрь просачивается маленький лучик света, когда они бросают мне сетчатый мешок с моим дневным рационом.
Хлеб всегда заплесневелый и черствый, но я все равно его ем. Я скучаю по той женщине в комнате. Той, которая заботилась о нас. Но мне сказали, что я больше никогда ее не увижу. Говорят, теперь я мужчина. Пришло время забыть обо всем остальном, кроме моего обучения и моей цели.