Я цепляюсь за его спину и всасываю кожу на его горле, пока он трахает меня жестко и быстро. Теперь все не так, как раньше. Теперь в нем нет ни капли неуверенности или нерешительности. Им движут исключительно его желания. Его инстинкты.
— Я хочу, чтобы ты делал то, о чем думаешь, — говорю я ему. — Хочу, чтобы ты трахнул меня так, как тебе нравится.
Ронан издает стон и трахает меня еще сильнее. Мне нравится наблюдать за ним. За тем, как он двигается внутри меня. За тем, как его руки сгибаются, и он теряет контроль.
— Саша, — бормочет он между толчками. — Я не могу остановиться.
— И не надо, — отвечаю я. — Делай со мной все, что хочешь.
Следующее, что я помню, как он поднимает меня на руки и тащит через всю комнату. У меня нет времени на сомнения, когда он прижимает меня к стене и начинает трахать там.
Его штаны с грохотом падают на землю от силы его толчков. Я обхватываю его ногами за талию, а он обхватывает меня за задницу одной рукой. Другая его рука запуталась у меня в волосах, которые он буквально вырывает, когда снова неистово целует меня.
— Это то, о чем ты думаешь? — спрашиваю я, когда он снова прижимается губами к моему горлу. — Как ты трахаешь меня у стены?
— Да, — хмыкает он. — В клубе. Я хочу, чтобы они все увидели.
— Увидели что?
Я отчаянно нуждаюсь в информации, я хочу знать все, что он мне даст.
— Я хочу, чтобы они увидели, что ты моя, — ревет он, снова взрываясь внутри меня, наполняя мое лоно своим теплом.
Он утыкается лицом мне в шею, и следующие слова слетают с его губ непроизвольно.
— Я все время думаю о тебе.
Я протягиваю руку и глажу его волосы, и на несколько блаженных мгновений мы просто стоим как есть. Наши тела слились вместе, мы едины. Когда он, наконец, отпускает меня, его сперма стекает у меня по бедру.
Я смотрю на это, и он тоже.
Он не использовал презерватив во второй раз.
Снова.
То же самое паническое выражение появляется на его лице. Я хочу успокоить его, даже если это ложь.
— Все в порядке, Ронан.
Но он уже застегивает штаны, готовясь снова бежать. И я не могу этого вынести. Потворствовать этим встречам с Ронаном - все равно, что играть в русскую рулетку с моим сердцем. И он с завидным постоянством продолжает нажимать на курок. В какой-то момент рана может оказаться смертельной.
— Не уходи, — повторяю я еще раз.
Он приглаживает волосы на место. Его лицо при этом ничего не выражает. Никаких эмоций. Внутренний ментор возвращается, блокируя меня.
Он идет к входной двери, а я следую за ним. Его ладонь застывает на ручке, и я повторяю ему это еще раз.
— Не уходи.
Но он уже поворачивает ручку.
И на этот раз, когда он выходит за дверь, я позволяю своему гневу обрушиться на него.
Я хватаюсь за дверь позади него и кричу ему вслед. Он оборачивается, чтобы посмотреть на меня, и я говорю ему то, что считаю лучшим вариантом для себя.
— Я имею в виду, не возвращайся.
ГЛАВА 16
Ронан
— У меня есть зацепка по Андрею, — говорит Кроу.
Я киваю и опрокидываю виски в себя, прежде чем встать и надеть пальто.
— Рори уже все проверил, — останавливает меня Кроу. — Так что нет никакой необходимости куда-то спешить.
— Почему? — интересуюсь я.
— В последнее время ты сам не свой, Ронан. Я не знаю, что с тобой происходит, но нам нужно действовать осторожно. Здесь нужно действовать осторожно. Мне нужно, чтобы это было сделано надлежащим образом. Ты понимаешь, о чем я?
— Значит, стоило мне один раз лажануть, и теперь ты мне не веришь, да?
— Ах, Фитци, перестань быть таким своенравным, — ворчит Кроу. — Эта работа по-прежнему твоя. Я просто хочу быть уверен, что на этот раз все будет в порядке.
Я собираюсь уйти, но Кроу перехватывает меня за руку. Я стряхиваю его с себя.
— Фитц, мне нужно, чтобы ты был осторожен. Его люди прочесывают весь город в поисках тебя.
— Меня это особо не заботит, — говорю я ему. — Пусть приходят. Я с радостью встречу их.
— Черт возьми, Ронан. — Кроу стучит кулаком по стойке бара. — Ты ведешь себя как придурок.
— Ну что ж, — отвечаю я ему. — В этом я, как видно, хорош. Не так ли?
Я снова пытаюсь уйти, но он останавливает меня. Он смотрит на меня так же, как и всегда. Как будто он пытается разобраться во мне. Залезть ко мне в башку. Мне это совсем не нравится. Я не люблю, когда на меня смотрят подобным образом. И ему об этом прекрасно известно.
— У меня припасен один для тебя в подвале, — говорит он. — Один из его парней. Сомневаюсь, что ты выудишь из него что-то, но ты можешь попытаться.
Музыка, доносящаяся сверху, вибрирует по всему полу, пока я собираю свои инструменты. На этом этапе от парня почти ничего не осталось.
Мои методы пыток эффективны. Я знаю, потому что учился на личном опыте. Так что я уже знаю, что этому человеку больше нечего мне сказать. Я узнал бы, если бы ему было что еще мне сказать.
Большинству мужчин хотелось бы верить, что они могут противостоять чему угодно одной лишь силой воли. Но это не соответствует действительности. В конце концов, они все от чего-то отказываются. Мне не нравится то, что я должен сделать с ними, как и им не нравится то, что я с ними делаю.
Но это часть жизни. Работа. Бесконечный поток дней, которые сливаются воедино. Обычно это меня не так сильно беспокоит. Мне не нравятся громкие звуки. Крики. Поэтому я всегда затыкаю им рот, когда встаю на эту дорожку.
Я не выношу криков. Это то, к чему у меня нет ни капли терпения, если говорить обо все в целом. Громкие шумы. Они раздражают меня. Заставляют нервничать. Но даже в этом случае они обычно не длятся слишком долго.
Но сегодня все по-другому. Еще долго после того, как я очистил тело и свою рабочую зону, они все еще звучат в моей голове. Дело не только в его криках. Дело не в криках безымянного, безликого человека, ставшего украшением моего стола на сегодня. Я не помню их лиц. Или их имен. Только то, как выглядит их кровь, когда она окрашивает пол.
Она всегда создает иную картину. Каждая из них уникальна.
Но сегодня я увидел в ней знакомые черты. Его кровь походила на кровь Фарелла. И теперь я не могу перестать слышать крики. Все эти крики. Они кружатся вокруг меня, душат меня своей интенсивностью.
Я отшатываюсь назад и впечатываюсь в стену, прикрывая уши руками. Но даже когда я закрываю глаза, я все равно вижу их лица. Алекса. Фаррелла. Других парней, которые не прошли обучение. Но хуже всего это шум. Они были совсем молоды, но, когда они так кричали, мне хотелось их убить.
— Ронан?
Я моргаю и вижу Кроу, стоящего в дверном проеме. Только лицо его перекошено, а я не знаю, почему. По моему лицу стекает вода. Он опускается на колени рядом со мной и протягивает руку, чтобы прикоснуться ко мне, прежде чем передумывает и отдергивает руку.