Жасмин возвращается за кулисы, и ведущий объявляет мое выступление болтовней о том, что это мое последнее выступление на этой сцене. Раздается музыка, и я теряюсь в ее звуках. Мое тело и разум устали, но сейчас я никогда не чувствовала себя сильнее. Я исполняю все свои лучшие движения и сосредотачиваюсь на словах печен.
Мужчины подбадривают меня, и я чувствую себя хорошо. Я чувствую легкость. Как будто с моих плеч свалился огромный груз. Сегодня вечером, в этот момент, в моей голове нет ни стыда, ни грязных мыслей. Я просто чувствую себя ... свободной.
А потом все меняется в мгновение ока.
Я едва успеваю понять, из-за чего весь этот переполох, как кто-то хватает меня и перекидывает через плечо. Когда я открываю глаза, и моя голова перестает кружиться, мое лицо свисает вниз около сильных, мускулистых ног, затянутых в модные брюки. Паре ног, обладатель которых мне хорошо знаком.
Только когда музыка смолкает, я понимаю, что он кричит на одного из парней в зале, а меня перекидывает через плечо, как мешок с картошкой.
— Ронан? — пищу я. — Поставь меня на землю!
Но его хватка только крепнет.
— Я убью тебя на хрен, если ты еще хоть раз так на нее посмотришь, — рычит он.
Его мышцы пульсируют от ярости, натягивая швы костюма до предела. Его так и подмывает кого-нибудь убить.
— Что за чертовщина здесь творится? — просачивается голос Лаклэна сквозь низкий гул.
Я пытаюсь вытянуть шею, чтобы увидеть его, но не могу. Ронан так крепко держит меня, что я не могу даже пошевелиться.
— Он дрочит прямо там, в этой чертовой яме, — кричит Ронан. — Он смотрел прямо на нее…
Его слова вырываются прерывисто, в промежутках между резкими вздохами.
— На мою женщину, — говорит он. — Он пытался дотронуться до нее... и ...
— Ладно, пещерный человек, — говорит Лаклэн. — Мы поняли, она твоя. А теперь проваливай отсюда. Я разберусь с этим парнем.
Ронан колеблется еще мгновение, и, хотя я не могу видеть его лицо, я знаю, что взгляд его глаз прожигает того, кто пялился на меня, насквозь. Беспокоюсь, что он делает мысленные заметки о том, кого он собирается убить чуть позже. Но потом он поворачивается и несет меня к задней двери. И прежде чем мы проскальзываем за занавеску, и мое унижение заканчивается, я замечаю ухмыляющегося Лаклэна. А потом этот ублюдок подмигивает мне. Он, черт его дери, подмигивает.
Потому что он все это подстроил. Подставил меня.
Он знал, что Ронан придет сегодня вечером, и хотел, чтобы он увидел меня. Но я, честно говоря, никогда бы не смогла предугадать, чтобы он вообще мог сделать.
Он несет меня по коридору и находит дверь, ведущую в подвал. Моя голова дергается при каждом шаге, и я безуспешно снова пытаюсь высвободиться. Когда он, наконец, останавливается у подножия лестницы, то даже не отпускает меня. Он просто скользит вниз по моему телу и обхватывает мою задницу ладонями, прежде чем поставить меня на колени прямо перед ним.
Наверное, мне следовало бы наорать на него. Или еще что-нибудь. Но он так разозлился. Я никогда не видела его таким. Он возится со своим поясом, стягивая трусы так, что его член буквально выпрыгивает на свободу. Он покачивается перед моим лицом, прежде чем тот толкает его в направлении моего рта, ударяя им по моим губам.
У нас с Ронаном всегда был хреновый подход к вещам. В первый раз, когда он трахнул меня, это было рядом с телом моего мертвого парня. Первый минет - в подвале, который он использует для того, чтобы убивать людей. Он далеко не милый. Но если бы мне захотелось сахара или розовых соплей, я бы съела чертов кексик.
Я протягиваю руку и хватаю его за бедра, чтобы иметь опору, пока бесстыдно беру его член в рот. Сегодня на его лице нет никакой неуверенности. Сейчас нет ничего, кроме собственничества и гнева. Но каждый раз, когда я втягиваю его в свой рот, он стонет.
Его руки грубо запутались в моих волосах. Он поворачивает мою голову, как ему удобно, чтобы удовлетворить свои потребности, и использует меня как игрушку. Если бы это был кто-то другой, я бы разозлилась. Но вместо этого, я уже чертовски мокрая прямо сейчас. Я хочу, чтобы он использовал меня. Взял меня. Был настолько неуправляемым, что не смог бы ничего с собой поделать. Мне нравится, когда он такой. Грубый и грязный. Я хочу, чтобы он трахнул меня. Я хочу, чтобы он отымел и взял так, как он хочет. Секс с Ронаном намного горячее, потому что в нем задействованы все чувства. Эмоции. Я забочусь об этом человеке. И я хочу удовлетворить его, прямо здесь, в этом грязном коридоре.
Я стону рядом с ним, и это только еще больше возбуждает его.
— Тебе хорошо? — спрашивает он.
Я бормочу что-то утвердительное вокруг его члена, а он лишь поглубже впечатывает его в мой рот, заставляя меня задыхаться.
— А вот так тебе нравится? — Его ноздри раздуваются, а пальцы впиваются мне в лицо. — Грязно, как раньше делал Донни?
Я моргаю, глядя на него в ужасе и замешательстве, и резко отворачиваюсь, вытирая рот.
— Что ты только что сказал?
— Ты меня слышала, — огрызается он. — Это именно то, что тебе нравится? Ты хочешь, чтобы я обращался с тобой как с грязной шлюхой?
Я отталкиваю его, когда встаю, и он отступает на шаг назад. Я не успеваю сделать и двух шагов, как он снова притягивает меня к себе, зажимая между собой и стеной. Ронан никогда не был нежен со мной, но сейчас он был просто отвратителен.
— Никогда больше не смей так со мной разговаривать! — кричу я ему. — Ты гребаный мудак…
— Я могу делать с тобой все, что захочу, Саша, — объявляет он. — Ты - моя.
После этого заявления он пытается поцеловать меня. Я кусаю его, у него идет кровь, но это не останавливает его. Он хрипит и пожирает меня, как будто имеет на это полное право. А потом он отстраняется и сердито смотрит на меня. Как будто это мне нужна долбаная лоботомия.
— В чем, черт возьми, твоя проблема? — спрашиваю я его. — Ты ведешь себя как сумасшедший.
Он пригибается еще ниже и приближается ко мне, так что его глаза оказываются прямо напротив моих.
— Ты позволила ему прикоснуться к себе, — рычит он. — Ты, блядь, позволила ему прикоснуться к себе.
А вот к чему все это сводится. К чертову Доновану. Он положил свои скользкие руки на меня, и у Ронана хватило наглости обвинить меня в этом. Мои глаза горят от слез и прежде, чем я успеваю их сдержать, они льются большими солеными каплями по моим щекам.
— У меня не было выбора! — Кричу я ему прямо в лицо. — У меня никогда не было гребаного выбора! Вы все - кучка гребаных придурков. Ты просто берешь то, что хочешь, и тебе все равно…