— Позаботься о том, чтобы Рори был здесь и присматривал за ней, — говорю я ему. — Конор может пойти со мной.
— Конор еще зеленый, — утверждает Кроу.
— Вот почему он не останется здесь наедине с Сашей.
Кроу навучился спорить со мной, что меня очень раздражает.
— Припоминаю момент, не так давно, когда ты также не хотел оставлять Мак на попечение Конора.
Он ухмыляется и пожимает плечами, и я знаю, что победил. Мы с Рори уважаем друг друга. И это взаимно. Я доверяю ему. И если мне придется оставить Сашу наедине с кем-то, кроме меня или Кроу, я бы предпочел, чтобы это был он.
По лицу Кроу ясно видно, как мало ему это нравится, но он знает, что я прав. У нас недостаточно парней, чтобы присматривать за всеми танцовщицами, поддерживать нормальную работу и гоняться за Андреем.
— Тогда я его отправлю, — говорит Кроу, когда подходит к двери. — И Ронан?
— Да?
— Перестань уже посылать моей жене пончики тоннами, — говорит он. — Это не хорошо для ребенка.
Быстро приняв душ, я ухожу, прежде чем Саша успевает закончить завтрак. Я думаю, она поняла, что что-то не так, но не спросила.
Вот что мне нравится в ней. Она никогда не давит на меня. Она позволяет мне делать то, что я должен, а если у нее есть вопросы, она выжидает подходящего момента. Если она и думала, что это странно, что Рори появился, чтобы присматривать за ней, она ничего не сказала об этом.
И вот мы с Конором в машине направляемся к обычным местам отсидки Андрея, чтобы отследить его по горячим следам. К обеду нас уже дважды пытались застрелить и чуть не зарезали. Конор справился довольно хорошо, о чем я ему и сказал. Он молод, но быстро учится.
— Кажется бессмысленным ходить в те же места, где он обычно тусуется, — отмечает Конор. — Если он насмехается над тобой, как ты думаешь, какова вероятность, что он окажется там, где, как он знает, его могут поймать?
— У тебя есть предложение получше? — Огрызаюсь я.
Конор пожимает плечами и затем смотрит в окно.
— Ну, если он ищет Сашу, я бы предположил, что он, вероятно, ошивается где-то поблизости от ее квартиры или клуба. Даже если и не он сам, то, наверняка, кто-то из его людей. Ты знаешь кого-нибудь из его людей?
Его слова поднимают из глубин моей памяти воспоминание. Знакомое лицо человека, которого я не смог прикончить, когда мы виделись с ним в последний раз. Молодой парень, похожий на Алекса.
Я нажимаю на тормоза и разворачиваюсь, направляясь к старой квартире Саши. Конор смотрит на меня, и на его лице расцветает глупая улыбка.
— Я сказал что-то полезное, не так ли?
— Ага, парень, — говорю я ему. — Ты быстро учишься.
В течение следующих трех часов мы объезжаем окрестности вокруг дома Саши и некоторые места возле «Слейнта», где они могут скрываться. Проблема в том, что в этом районе есть множество мест, где можно скрыться. Мне никогда не нравилось, что она жила в этом районе, но я мало что мог с этим поделать.
Не думаю, что нам удастся выйти на след Андрея сегодня, и сама эта мысль нервирует меня. Но потом я замечаю парня на углу дома, где располагается квартира Саши, прямо напротив того места, где мы припарковались. Это не тот парень, которого я видел той ночью, но он примерно того же возраста. Молодой, тупой, светящийся как собачье дерьмо.
Он продолжает оглядываться через плечо, пока идет. Я отсчитываю каждый его поворот головы, и к тому времени, как он достигает парадной двери, он оборачивается не меньше шести раз.
— Он, — говорю я Конору.
Конор хмурится и качает головой, сомнительно.
— Ты уверен? Он просто выглядит как какой-то молодой панк.
— Типа как ты, — замечаю я, вылезая из машины и закрывая за собой дверь.
Конор следует за мной в здание, и мы держимся на безопасном расстоянии, останавливаясь на каждой площадке, прислушиваясь к шагам парня над нами. Я совсем не удивляюсь, когда он останавливается на этаже Саши и оборачивается. Его шаги отдаляются, когда он идет к ее квартире, и тогда мы следуем за ним.
Как только он открывает дверь, ударяю его сзади, держа его прямо перед собой вроде импровизированного живого щита. Но когда дверь распахивается, единственный человек внутри оказывается застигнутым врасплох. Он поднимает свой пистолет, но моя обойма уже полностью разряжена, и моя пуля попала ему в голову до того, как он даже успел выстрелить.
Парень в моих руках теперь дрожит, злясь от страха. И мне становится не по себе от того, что придется сделать с парнишкой, чтобы выбить из него информацию. Ровно до того момента, пока моя взгляд не перемещается в дальний конец комнаты, где девушка, которая выглядит знакомой, прикована наручниками к радиатору.
Ее сильно избили, и у нее уже есть несколько порезов на теле, которые, несомненно, оставил Андрей. Ему нравится играть со своими игрушками, прежде чем он убивает их. Это, как правило, длительный процесс, и мне интересно, как долго он играл с ней. У нее такое опухшее лицо, что я не могу вспомнить, где видел ее раньше. Но Конор знает. Он бросается к ней и становится на колени, чтобы помочь ей.
— Скарлетт? — шепчет он. — Это ты?
Она издает что-то среднее между стоном и согласием.
— На ней наручники, — говорит он, оглядываясь на меня. — Можешь взломать замок?
— Да, говорю я ему. — Мог бы. Или ты бы мог просто взять ключи у того мертвого громилы, валяющегося прямо там.
Конор моргает, а затем бросается к телу, когда я осматриваю прихожую, а затем провожу молодого парня по комнате. Как только Конор снимает наручники с рук Скарлетт, я перехватываю их у него и фиксирую их на руках у нашего нового знакомого. Не могу пытать его здесь, потому что у меня нет ни одного из моих инструментов или вещей, которые мне нужны, чтобы он не дергался. Не говоря уже о том, что, если двое из людей Андрея здесь, их обязательно будет больше. И так как я не могу быть в двух местах одновременно, мне придется обойтись без этого.
— Отведи ее к машине, — говорю я Конору, бросая ему ключи. — А потом встретимся у задней двери пожарного выхода.
— Хорошо. — Он кивает и помогает Скарлетт встать на ноги.
Она смотрит на меня, и я чувствую, что внутри меня все переворачивается от того, через что ей пришлось пройти.
— Этот парень причинил тебе боль? — спрашиваю ее до того, как она уходит.
В ее глазах, когда она смотрит на него, нет ни капли страха. Она просто кивает, как будто она видела таких мужчин, как он, тысячу раз. Она знает, что подписывает ему смертный приговор, но ей все равно.
— Конор позаботится о тебе, — говорю я ей. — Никто больше не причинит тебе боль.
— Я знаю, — отвечает она. И прежде чем она уходит, она добавляет: «Заставь его страдать».