Особенно когда ты совершенно точно знаешь, насколько хорошо одна твоя однокурсница владеет короткоствольным и холодным оружием!
О да, от "холодняка" Ольга просто балдеет! Конечно, молодые люди еще ничего друг другу не обещали, вот только зачем:
а) дразнить девушку.
б) унижать ее в глазах общества (все-таки, почти каждый в этой аудитории уже позавидовал, либо позубоскалил по поводу скорой свадьбы парочки!).
В общем, возвращаясь немного назад, Матвей в свое время восхитился работой Воронцовой…, - тьфу, вот ведь в голову лезет! — Демидовой с клинками. И отнюдь не желал знать, как оно выглядит "по-живому"!
— Он вышел на пик, — и почему Повиласу все никак не удалось комфортно устроиться в удобнейшем кресле. — В течение двух-трех дней желательно перейти к следующей стадии. С каждым следующим днем эффект будет… Все менее ярко выражен.
Фигура в кресле не шевелилась. Старому вояке даже пришла в голову мысль, что если Магистр прямо сейчас испустит дух, то он поймет далеко не сразу.
— Каков механизм наведения и спуска на цель? — наконец прохрипела фигура в хозяйском кресле.
Взгляд Главного Брата на этом направлении так и не оторвался от завораживающего танца язычков пламени в камине. Он словно бы витал где-то над своей шахматной доской. Настолько высоко, что до полы его сутаны не долетали брызги крови и слез, что оставались за бортом исполнения его планов. Сопутствующий ущерб. Посчитанный. Допустимый. Неинтересный.
— Произведено давление по основным психологическим "зацепам" цели — ревность и недостаток доминантности, — начал обстоятельный доклад Повилас. — Менталист подспудно вводил в разум объекта определенные якоря, которые, сложившись вместе, доведут эти эмоции до абсолюта, лишая цель психоломки любой критичности к происходящему. Пока закладки не активны… Подопытный не ощущает никаких существенных изменений эмоционального фона, кроме разве что, легких вспышек раздражения и агрессии, которые легко списываются на усталость и стресс.
Фигура с некоторым интересом слегка повернула голову в сторону докладчику.
— Этот…
— Воронцов.
— Воронцов, — словно на вкус пробуя фамилию очередной пешки в бесконечной игре, произнес Магистр, и, несколько раз хлопнув сухонькой ладошки по нежнейшей коже подлокотника кресла, продолжил. — Он настолько ревнив?
Вояка лишь пожал плечами — глава местного отделения Ордена менталистов ненавидел, а потому работал с ними достаточно редко.
— Без отклонений на момент начала работы. Но это и не важно. Специалист высокого уровня вполне способен и самого кроткого ягненка превратить в Отелло.
Магистр еще немного помолчал, наградив подлокотник еще парой пошлепываний.
— Наведение на цель?
— Насколько я понимаю, должен сработать спусковой крючок, после чего все закладки в его разуме буквально "взорвут мозг". Никаких сожалений, критичности, чувства вины ровно до того момента, пока цель не будет… исполнена. Все это, естественно, при условии грамотной работы менталиста.
— А этот ваш… Менталист, ммм… Вы уверены в ее лояльности?
— Конечно же нет, — словно бы удивленно ответил Повилас. — Однако мы ее ведем достаточно плотно, чтобы исключить все… неожиданности, а сама эта женщина отчитывается за каждую беседу, прилагая аудио и видео записи своих "сеансов" с объектом. Наша служба радио-технического контроля подтверждает отсутствие различий между ее докладами и их записями. Целый отдел разбирал их встречи и телефонные разговоры буквально по секундам, изучая буквально каждую интонацию и звук. Вывод однозначен: психоломка проведена по всем правилам. У объекта нет шансов "сорваться" с крючка.
Еще на некоторое время обитель Магистра погрузилась в тишину, нарушаемую лишь потрескиванием дров, да шумными глотками хозяина помещения из большой дымящейся кружки, заполняющей пространство тонкими ароматами лесных ягод и цветов.
— По результатам работы наш аналитический отдел рекомендует эвакуацию специалиста с территории империи и использование ее в других проектах. — нарушил тишину Повилас, тут же оказавшийся под прицелом покрытых тьмой глаз.
Молчание затягивалось, а провалы глазниц все той же "черной дырой" буквально засасывали разум вояки, препарируя его мысли и чувства с ловкостью опытного хирурга. Докладчик моментально взмок, а виски его взорвались болью, словно сжатые невидимыми тисками. Сам бы он ни за что не смог бы ответить на вопрос, сколько же продолжалась пытка, но сознание милосердно покинуло его уже через пару секунд после ментального удара.