— Учет и контроль, молодой человек, учет и контроль, — безэмоционально выдал терминатор, раскладывая колюще-пиляще-режущие инструменты в одном ему понятном порядке. — Без этого никак. Да и кровь и иные физиологические жидкости во время бесед до туда не долетают. Я удовлетворил твое любопытство? Тогда сади… Что за?!
А это жалобно звякнули разрываемые наручники. С диким ревом Матвей вцепился в полку шкафа и резко дернул на себя, по инерции делая пару шагов назад… Со здоровенной доской в руках.
С секунду он удивленно глядел на нее, затем выдал сакраментальное «вот, б**!».
Акселерат хихикнул.
— Ща, подождите, — вздохнул Воронцов, отставляя вырванную с корнем полку в сторону. — Все сделаем!
Ему не мешали, явно предвкушая отличное шоу перед работой. В конце концов, до конца смены было еще далеко, и им иногда бывало действительно скучно!
С громким треском монументальное сооружение завалилось на стену, надежно блокируя дверь. Что заставило палачей немного призадуматься. Возможно, причиной стали несколько штырей диаметром в большой палец, надежно крепившие мебель к камню?
Матвей же рванул вперед, краем глаза наблюдая, насколько медленны в его восприятии стали движения противников. Довольно легко он ушел о брошенных ему в голову плоскогубцев, которыми игрался терминатор, нырнул под руку первому противнику, отбрасывая «гостя из будущего» к стене ударом в плечо. Кости целители срастят, а вот удар в корпус уже может быть смертельным запросто!
Бабах!
Неведомая сила буквально снесла парня к той же стене, а он лишь через мгновение смог понять, что пупс успел швырнуть в него верстак. Вот это силища и скорость!
Благо про «железную рубашку» парень не забыл!
Новый рывок вперед, нырком под удар уйти от летящего в голов кулака и ударом ноги слегка помочь движению акселерата.
Два — ноль!
Третий попытался свалить Воронцова на землю проходом в ноги, но нарвался на удар коленом в голову и притих посреди камеры. Надеюсь, целитель появится быстро, повреждения шеи должны быть не слишком серьезными, но все же! А вообще сам виноват — должен же понимать, что здесь ему не татами!
Четвертый же был, похоже, ну совсем не рукопашник, а потому спокойно отошел в счастливое беспамятство после аккуратного, но точного удара кулаком лоб, не оказав практически никакого сопротивления.
Ему бы потом тоже доктору показаться…
Матвей стоял посреди разгромленной пыточной камеры и восстанавливал дыхание и пульс, пытаясь обуздать потоки энергии, что подбивали продолжить веселье, вырвавшись на оперативный простор. Тем более, по всем правилам, совсем скоро ожидается прибытие группы захвата…
— Так, уважаемый, идем-ка со мной! — буквально выдернул с пола одной рукой здоровую тушу единственного оставшегося в сознании палача.
Им не повезло оказаться пупсу.
Буквально в миг его рука была заломана под очень неприятным углом, а еще через миг «пытошник» уткнулся носом в обломки шкафа.
— Ори! — приказал Матвей, без труда фиксируя здоровенного мужика.
Силы сейчас нем бурлило просто море.
— Что орать? Ладно, аааа!.. — начал тот, но тут же завопил уже по-настоящему, простимулированный крепкой рукой мага. — ААААА!!!!
Еще бы… Даже просто сломанный палец заставляет шипеть стиснув зубы, а перелом выполненный по особой методе — боль причиняет невыносимую.
— АААААА!!! — продолжал орать бывший палач под хруст второго пальца. — Больно!!!!
С громким треском сломался «американский указатель», без которого нельзя изобразить столь любимый западниками жест «Фак ю!». Ожидаемый результат все никак не наступал. Парень задумался.
— Не слышат нас что ли? — задумчиво протянул он, захватывая следующий палец.
— Нет!!! — полным боли голосом возопил пупс.
— Почему? — задумчиво поинтересовался маг.
— Дверь… Не слышно… Звуконе…цаемая! — объяснил пленник.
Все логично. Дальше по коридору работают люди.
— А чего молчал?! — возмутился Воронцов, ломая четвертый палец.
— ЗАЧЕМ?!!! — взревел палач. — Не слышат ведь!!!
— О, прости, задумался…, - слегка смущенно пожал плечами Матвей, протягивая руку к смотровому окошечку. — Тебе ж все равно потом к целителю…
Настала очередь пятого пальца.
«Веселый парнишка этот подконвойный», — хмыкнул боец особого отдела ОЖК Сережка Смирнов. Вот с детства к худому и нескладному пареньку прилипло это прозвище. Поначалу он дюже обижался, даже записался на рукопашку и в качалку, дабы кулаком отстоять свое право на гордое «Сергей». Шли годы, росли веса, а полка с наградами за победы на ринге и татами пополнялась с завидной регулярностью. И вот что удивительно, именно эта форма имени стала для него самой комфортной. Бывает же!