— Ты как? — прокряхтел Хохол, глядя на мокрого словно мышь напарника. — Идти можешь?
— Сначала идем сколько можем, а потом сколько надо, верно? — выдавив из себя усмешку ответил парень известной мыслью.
Правда, если бы он сам увидел свою усмешку, то сильно пожалел бы о своем поступке. Назвать ее обнадеживающей не смог бы и самый отъявленный оптимист.
До темноты они еще пару раз принимали бой, аккуратно отстреливая по несколько патронов в сторону противника (Матвей руководствовался «советами» сенсорики, а Михей больше полагался на свой богатый жизненный опыт). Однако, похоже, ни в кого не попали, да и отогнать прочно севшего на хвост неприятеля не получилось. А ночью случилось ЭТО… Именно та вещь, которую маг оценивал однозначно как п****ц. Полный и капитальный.
Время приближалось к трем, и парень, передав почетную обязанность сторожить их покой снайперу, попытался хоть чуток подремать, как дитя плюшевого медведя прижав к груди автомат. Однако стоило только ему слегка зарыть глаза, как по нервам ударил знакомы клекот.
— Да твою ж…! — привычно выругался Хохол, услышавший далекий рокот почти одновременно с Воронцовым.
— Сколько? — только и спросил парень, едва шум рассекаемого винтами воздуха стал удаляться от товарищей.
— Километр-полтора, — угрюмо подтвердил его собственные догадки напарник.
— Хреново. Когда? — вновь спросил маг, прикинув, какое подкрепление мог доставить древний «Хьюи».
Он не помнил точные ТТХ именно этой вертушки, но, по-любому, на двоих слишком много.
— Я бы начал перед самым расцветом. — еще раз «прочитал» мысли парня Михей.
Матвей поступил бы точно так же.
— Ветер?
Снайпер взмахом руки указал направление куда-то в сторону места приземления вертолета, добавив лишь:
— Примерно шесть — восемь метров в секунду.
Воронцов задумался. Крепко. По всему выходило, что есть у них минут двадцать, после чего их начнут серьезно давить.
— Значит так, Миш, я собираюсь сделать одну очень-очень большую глупость. Чисто теоретически она нас должна спасти. Вот только после этого я свалюсь. В лучшем случае, буду способен передвигать ноги… С трудом.
Снайпер помолчал миг, но тут же криво усмехнулся:
— У меня вообще идей нет, так что давай, излагай.
Пять минут ушло у парня на изложение плана. Еще две — на уточняющие вопросы.
— Ты — е*****ый, — сухо прокомментировал собеседник, едва маг закончил свои объяснения. — План — говно.
— Отказываешься в нем участвовать? — кривая усмешка была похожа на волчий оскал.
— Нет, — ответил Хохол. — Я тоже… Е*****ый.
— Ну и отлично!
Тридцать секунд ушло на извлечение страшных «нард». Еще минута на то, чтобы решиться… И вот ладонь Жнеца касается резной поверхности дерева. Агония, катарсис, оргазм, сила — все слилось воедино, чтобы через миг взорваться стеной сметающего все вокруг Огня…
…А затем пришла БОЛЬ…
Глава 32
Михей Константинович Коваленко, по мнению Всемирной организации здоровья, был еще достаточно юн. Ну что там стоили его тридцать два при верхней планке значения «молодежь» в сорок четыре года? Однако повидать ему пришлось всякое — разное в количестве немалом. Отчего, если бы он решил написать свою автобиографию прямо сейчас, то мог бы получиться достаточно динамичный такой боевичок.
С одаренными ему за свою карьеру в вооруженных силах империи тоже приходилось работать неоднократно. Потому-то он и был согласен с братьями Стругацкими, уверявшими, что маг — не объект опасливого восхищения и преклонения, но и не раздражающий кинодурак, личность не от мира сего, которая постоянно теряет очки, не способна дать по морде хулигану и читает возлюбленной девушке избранные места из «Курса дифференциального и интегрального исчисления»[37]. Однажды он даже видел, как Карло подбил огневиком бронированный джип «бородачей» в одной жаркой стране, где официально их вроде как и не было вовсе.
Вот только к этому мигу жизнь его не готовила. Когда Матвей сказал, что устроит «небольшой пожарчик», дабы слегка сбить преследователей со следа, Михей хоть и насторожился (лесной пожар — штука страшная и непредсказуемая сама по себе, можно и собственную «пятую точку» слегка подпалить!), но и иного выхода не видел. Патронов к вечеру осталось — чуть больше чем по магазину на брата, плюс чего-то там еще к не слишком эффективному в тайге пистолету, да по гранатке… Остальное так, по мелочи: пара ВОГов у Матвея, ножи… В общем ситуация экстренных мер уже попросту требовала, а потому на предложение младшего товарища снайпер лишь рукой махнул:
37
Аркадий и Борис Стругацкие. «Понедельник начинается в субботу». Черт, вот читаю и понимаю, что великие братья точно владели машиной времени. Персонаж вечно теряющий очки и тупящий с девушками книжки до шестой никого не напоминает?