А по поводу гематомы и того состояния, в котором я пребывал… На входе в детдом произошла драка, и Кирилл, возвращавшийся с собеседования из отдела кадров завода, бросился разнимать драчунов. Вот ему кусок льда и прилетел в затылок. У него треух был, но лёд попал ниже, место не защищено. Вырубило сразу. Испуганные парни, сразу забыв о склоке, перенесли его в комнату и, раздев, уложили в койку, благо был вечер. Пока одни отвлекали воспитателей, другие всё и провернули. Вот такая история. Лучше бы врача вызвали.
И теперь я размышлял. Похоже, удар льдом был таков, что душу Кирилла просто выбило из тела, а я занял его оболочку. И прошлые знания и память его я не унаследовал. Да и вообще никаких откликов от прошлого хозяина. Сеня сообщил, кто бросил льдышку, наверное, решил, что я буду мстить, видать, какие-то свои претензии к драчуну имел, но меня это не заинтересовало, наоборот, спасибо сказал бы за возможность получить новое тело. Ладно хоть, никаких туннелей, пространств и встреч с богами не было. Раз – и новое тело.
Долго думать я не хотел, холодно, лучше в койке под одеялом всё прикину, поэтому, когда рыжий замолк, сказал:
– Вот что, Сень. Не говори никому, что я память потерял. Не стоит никого волновать, особенно воспитателей и заведующего детдома. Тем более документы есть, уеду, и никто обо мне и не вспомнит.
– А как ты без памяти-то?.. – вытаращил он на меня глаза.
– Не волнуйся, освоюсь. Ты мне только подсказывай незаметно, что и как, например, где моя одежда, тумбочка, вещи. Хорошо?
– Ага.
– Тогда идём обратно, не хватало ещё простыть. Надо подумать, но, скорее всего, планы у меня поменяются.
Рыжий только удивлённо посмотрел на меня и, убедившись, что я сам могу идти, хотя и вдоль стеночки, сопроводил до комнаты и устроился на другой койке, в трёх от моей. Вскоре он засопел, а я, закутавшись в одеяло, отогреваясь, продолжил размышлять. Среди разных вопросов я, естественно, узнал, и в каком времени оказался, потому и принял к сведению, без особого удивления, что сейчас 1937 год, февраль. И поразмыслить было о чём.
Ленинград меня, как место жительства, не интересовал вообще, я тут ничего не знал, а вот Москва – совсем другое дело. К чёрту местный завод и аэроклуб, Москва, и только Москва, всё же я коренной москвич, в пятом поколении, быстро там освоюсь. Значит, решено, пару недель поживу в детдоме, совершая прогулки по окрестностям, нужно освоиться в этом времени, библиотеку посетить и почитать подшивки газет последних лет двух, чтобы быть в курсе всех дел. Пока начнём с этого, а дальше посмотрим.
Как уснул, и сам не заметил…
Проснулся от побудки и общего шума: семь утра, пора вставать. Когда сел, то обратил внимание, что многие из воспитанников, одеваясь, искоса поглядывают на меня, видимо пытаясь определить, в каком я состоянии. Ну, шишку они не видят, а вот синяки не рассмотреть трудно, вот на них и пялились. Кто-то с сочувствием, но и смешки было отчётливо слышно. Пришлось сказать:
– Нормально всё, не переживайте.
Это сняло некоторую напряжённость в комнате, и, одевшись и прихватив полотенца, все гурьбой направились к выходу. Остался рыжий Сеня да пара замешкавшихся парнишек. Как я заметил, в нашей комнате парни в основном были пятнадцати – шестнадцати лет, да и рыжий это подтвердил: тут поселили погодков. Тех, что старше, на этаж выше к малышне переводят, чтобы помогали за ними присматривать. Дождавшись, когда лишние уйдут, рыжий подошёл ко мне. А я делал вид, что не тороплюсь, делая лёгкую разминку, сидя на кровати. Он показал мне, где что лежит и куда вчера всё положили, когда раздевали Кирилла. Сомневаюсь, что к тому моменту я уже занял тело. Тёплые штаны, носки, ботинки. На майку – рубаху, сверху свитер. Верхняя одежда висела тут же в комнате на вешалках. Шкафов не было, прямо на стене были прибиты доски с крючками. Стульев, чтобы повесить одежду, не имелось. Я вообще ни одного стула в комнате не обнаружил, видимо, не было в них надобности.
В тумбочке особо ничего и не было: полотенце, обмылок, несколько листов бумаги, явно вырванных из тетради, стакан с ложкой, да и всё. Я и по карманам прошёлся, к своему удивлению обнаружив деньги, пусть в монетах, двенадцать рублей с копейками, банкнот не было, и перочинный ножик. Рыжий Сеня подтвердил: в детдоме, конечно, порядки те ещё, по карманам могли бы пошарить, есть такие крысы, но тут все на виду были, да и Кирилл не из тех, кто сдачи не даёт, нашёл бы вора. Его и хулиганы, те, что с криминалом связаны, шугались. Так что авторитет парнишки сработал как надо.