И все же теперь у нее случился приступ
паники, и этот мужчина, из всех людей, дал ей
шоколад. Чтобы утешить ее. По-своему.
Слезы текли по ее лицу, смешиваясь со
смехом, когда Морана осознала, что теряет их. Она действительно теряла это. Она ломалась. И это было чертовски великолепно.
На мгновение она была полностью приостановлена во времени, она парила где-то между агонией и радостью, где-то между ощущением и онемением, где-то между чрезмерной заботой и отказом от секса, и это было абсолютное прекрасное совершенство. На тот момент. Она чувствовала себя свободной, не
отягощенной демонами, обязанностями или историями.
Один момент. И вот этот момент закончился. С большой рукой на ее подбородке и бесстрашными голубыми глазами, держащими ее глаза, снова этот момент превзошел, преобразился.
— Ты ничего не должна этим людям.
Низкий. Грубый. Песчаный. Дергающий что-то внутри нее.
— И я, черт возьми, тоже. Не позволяй им контролировать тебя.
Морана сглотнула. Сбоку на его толстой шее
появилась вена.
— Ты хочешь полететь в Тенебру? — мягко спросил он обманчиво тихим голосом виски.
Со мной, — осталось недосказанным, но не неслышным.
Морана глубоко вздохнула, ее разум был чист
от всего, кроме ее собственных желаний. Она кивнула.
— Тогда вот и все.
Он отпустил ее лицо, откинувшись назад, и
посмотрел на Данте. Морана судорожно вздохнула и тоже взглянула на другого мужчину, который стоял в стороне и смотрел на нее с легкой улыбкой на лице.
Морана в замешательстве моргнула от улыбки, не понимая. Данте наклонил голову, доставая телефон из кармана пиджака.
— Тогда это все. Позволь мне сделать несколько звонков.
Не говоря больше ни слова, он пошел в гостиную, оставив ее наедине с мужчиной, который снова замолчал и работал на кухне, готовя завтрак.
Морана смотрела, как он одной рукой в тарелке разбивает яйца, а другой разжигает сковороду, каждое движение гладкое, каждый мускул выступающий, каждая линия его тела очерчивается на солнце.
Она смотрела, как он работает в своем
пространстве, и смотрела на ту необычную плитку шоколада, которая значила для нее гораздо больше, чем он мог когда-либо постичь.
Она почувствовала, как что-то незнакомое
застряло у нее в груди. Если не считать того факта, что на этот раз незнакомец не был уродливым монстром, от которого она остыла.
Нет. На этот раз оно было красивым, почти неуверенным и согревало ее до костей. Она не знала, что это. Но наблюдая, как этот человек с ужасным прошлым, изрезанным настоящим и неизвестным будущим тихо, комфортно прокладывает себе путь по кухне после того, как вернул ее с края, дважды, в течение нескольких минут, зная, насколько важен был смысл этого небольшого момента, Морана сняла обертку от шоколада дрожащими пальцами быстро спрятала в кармане, как сокровище, и откусила небольшой кусок.
Сладость таяла на ее языке, спускалась по
горлу, согревая ее еще больше. Она чувствовала себя самой собой, только лучше. Безопасно. В полном беспорядке за последние минуты. Откусив еще раз, она посмотрела на его спину.
— Спасибо, — тихо произнесла она в
пространство между ними, слова вырвались из глубины ее души.
За исключением небольшого сбоя в ритме
взбивания яиц, от него не было никакого ответа, подтверждающего ее слова. Но она знала, что он слышал. И если они согрели его изнутри хоть на градус, до того, насколько он согрел ее, этого было
достаточно. На данный момент этого было более чем достаточно.
С этой мыслью она замолчала, сосредоточившись на небесном шоколаде и греховном взгляде.
***
Морана всю жизнь путешествовала только первым классом, несколько поездок во время учебы в колледже, две поездки на симпозиумы и то одно импровизированное путешествие в Тенебру, которое несколько недель назад изменило ее жизнь.
Первый класс был для нее вполне нормальным. Вот почему она была совершенно удивлена, когда Данте сказал им за вкусным завтраком из тостов и яиц, намазанных маслом, что самолет был готов и ждал их. Она предположила, просто потому, что она всегда так путешествовала, что все гангстеры тоже шли этим путем.
Данте слегка улыбнулся этому, рассказывая ей, что Наряд зафрахтовала самолеты всякий раз, когда им было нужно, а им нужно было почти каждый раз. Это означало, что либо ее отец не знал, что в Наряде есть частные самолеты (что означало, что его шпионы были не так хороши), либо он был беднее их.