Морана почувствовала, как ее брови
коснулись линии волос. Тристан Кейн не открывал двери и не помогал дамам подниматься по лестнице. По крайней мере, до тех пор он этого не делал.
Его рука, именно такая, какая она и предполагала, грубая, большая, пожирающая,
держала ее руку, словно заменяя любое другое
прикосновение. Всего на секунду. Этот жест длился всего лишь долю секунды, прежде чем он отдернул руку и сунул ее в карманы брюк.
Морана не сказала ни слова, просто закусила
губу и молча быстро взобралась наверх и наконец вошла в самолет. Ее охватил трепет. Она чувствовала, как он идёт за ней, его присутствие было огромным, прямо у нее за спиной, когда она двигалась вперед, рассматривая шикарный интерьер. Она была впервые в частном самолёте, и не хотела пропустить ни секунды.
Пространство за дверью переходило в
небольшое, но хорошо спланированное место для отдыха с двумя прибитыми к полу диванами и двумя креслами, окружавшими стеклянный стол в центре с трех сторон. За одним из диванов был мини–бар и телевизор, приклеенный к правой стене, весь интерьер был в коричнево–кремовых тонах. За зоной отдыха была небольшая дверь, которая в данный момент была закрыта.
Заметив Данте на кушетке с развязанным
галстуком и стаканом виски на столе, Морана подошла к стулу перед его, поставив ноутбук на стол, все это время осознавая, что Тристан Кейн наклоняет голову и движется за ней, его дыхание на ее голове из-за закрытой близости узкого коридора.
— Устраивайся поудобнее, Морана, — пригласил Данте. — Нас ждёт долгий перелёт.
Морана сняла обувь и опустилась в плюшевое кресло, поджав под себя ноги.
— Нет стюардесс? — спросила она в
замешательстве.
Разве мужчинам не нравились красивые женщины, обслуживающие их в этих частных самолетах?
Данте покачал головой, когда Тристан Кейн
подошел к закрытой двери и исчез за ней. Она нахмурилась.
— Он любит вздремнуть в самолете, — объяснил Данте.
Значит, никаких аутсайдеров, кроме пилотов.
— Он доверяет тебе, — прокомментировала Морана.
Данте усмехнулся.
— Думаю столько, насколько может.
Затем капитан крикнул, давая понять, что они
собираются взлететь. Морана закрыла глаза, когда самолет загрохотал под ней, нервы ее расстреливали, как всегда в первый момент взлета.
Это было оно. Теперь пути назад не было. Ее присутствие в этом полете определенно
запустило бы цепь событий, о большинстве из которых она даже не узнала, пока не стало слишком поздно. Она знала это.
Взлетно-посадочная полоса превратилась в
размытое пятно. Морана взглянула в окно, окинула
взглядом город, который был ее домом всю ее жизнь, реальность, обрушившаяся на нее. Она оставила после себя так много воспоминаний, в основном те, которые не стоит хранить, ее отец, его дом, ее мертвый автомобиль, ее место на кладбище, пентхаус... некоторые дорогие, некоторые нет. И хотя она знала ее всего несколько дней, расставание с Амарой оставило неприятный
привкус во рту.
А потом они поднялись в воздух, один спал,
другой все еще был с ней. Посмотрев на Данте, она обнаружила, что он рассматривает ее своими
темными глазами.
— Должен признать, ты удивила меня, Морана. — небрежно заявил он, осматривая ее.
Она подняла брови.
— Я удивила?
Он кивнул, сделал глоток своего виски и протянул ей стакан. Она отказалась. Он объяснил.
— Хотя я и не одобряю то, как ты узнала правду, я удивлен. Я много чего ожидал, когда думал об этом сценарии на протяжении многих лет, но только не это.
— Под этим ты имеешь в виду, что я лечу вместе с вами в Тенебру?
Данте покачал головой.
— Я имею в виду, что ты остаешься. К этому
моменту любая другая женщина уже бежала бы в горы. Честно говоря, не знаю, что бы я сделал, если бы ты сбежала. Знаешь, он бы за тобой погнался.
Морана на секунду закрыла глаза, ее сердце
сильно забилось.
— Я знаю.
— Что ты делаешь, Морана? — мягко спросил Данте, беспокойство в его голосе заставило ее глаза распахнуться. — Как бы я ни любил Тристана, больше своей крови, я бы никогда не хотел, чтобы он был с моей сестрой, будь она у меня. Я бы солгал, если бы сказал, что нисколько не беспокоюсь за вас обоих. В нем что-то очень сломано, и если ты здесь, потому что думаешь, что можешь это исправить, я говорю тебе прямо сейчас, ты не сможешь.
Морана спокойно посмотрела на Данте,
крошечный клубок гнева свернулся у нее в животе.