Данте согласился.
— Ты знаешь это. Тристан тоже знает. Но для тех, кто стоит снаружи? У тебя нет контроля, Морана. У тебя есть кое–что получше.
— И что же? — прошептала Морана.
— Влияние, — заявил Данте. — Для любого, кто посмотрит на вас двоих, будет очевидно, что ты влияешь на него. Значит, это его выбор. Это, Морана, очень, очень расстроит моего отца. Потому что после всего, что, по его мнению, он сделал, Тристан решил позволить девушке повлиять на него — и это тоже дочь Виталио. У них есть история.
Ой ой.
— Ты должна всегда быть с ним начеку, —
предупредил Данте, и от тяжести в его голосе у нее перехватило дыхание. — Он попытается манипулировать тобой, использовать тебя, чтобы добраться до Тристана. Не знаю как, но нужно быть очень и очень осторожной. Это будет нелегко.
Морана хранила молчание, проглатывая нервы, пытающиеся напасть на нее.
— И не потому, что он хочет, чтобы Тристан стал наследником. О нет, это удовольствие будет полностью только моим, — вздохнул Данте, потирая лицо рукой с тяжелым сарказмом в голосе.
Морана почувствовала его усталость, ее сердце сжалось от сочувствия.
— Кем ты хотел быть? — вопрос выскользнул из нее прежде, чем она смогла остановиться.
Она подождала, пока Данте посмотрел на нее с развязанным галстуком на шее и растрепанными волосами. Он засмеялся, звук не достиг его темных глаз.
— Правду?
Морана с любопытством кивнула.
— Скульптором.
Морана удивленно моргнула, услышав ответ. Данте увидел и улыбнулся искренней улыбкой.
— Моя мать была художницей, — объяснил он мягким голосом, глаза потерялись в памяти. — Одно из самых ярких воспоминаний моего детства — это лепка из глины, когда она рисовала в той же комнате. Она всегда напевала эту мелодию, а мои руки...
Он позволил своим словам затихнуть, вытряхивая себя из памяти, его глаза снова ожесточились, когда он глубоко вдохнул. Морана заметила, что он использует прошедшее время. Ее сердце сжалось, от желания взять его руку и сжать ее остро. Но она воздержалась, зная почему-то, что он этого не оценит.
— Как я однажды сказал тебе, Морана, — тихо сказал он, — Тебе повезло, что ты следуешь своей мечте.
Она следовала. Сидя перед Данте, обсуждая историю человека, более пострадавшего, чем она даже представляла, думая о другой, которого она оставила, — девушке, которую похитили и пытали в течение нескольких дней для информации, той, которая до сих пор носила этот след на своем горле, думая о потерянных девушках много лет назад, о Луне Кейн, о том, где она могла бы быть, какой бы она могла быть, если бы была даже жива, Морана чувствовала себя действительно счастливой, что просто дышала. Ее прошлое было наполнено только одиночеством, а не настоящими ужасами, глубокими шрамами и безжизненной агонией.
— Хочешь обниму? — этот голос виски и греха проник в пространство вокруг них.
Взгляд Мораны метнулся на Тристана Кейна,
стоящего у двери, ни единой складки на ткани его одежды, ничего, что указывало бы на то, что он спал, его лицо представляло собой стойкую маску, которая не соответствовала его словам.
Удивление наполнило ее, тот факт, что она пропустила его появление. Обычно она никогда этого не делала, ее тело ощущало его так, как она и не надеялась понять. Она увидела, как губы Данте скривились в улыбке.
— Отвали, мудак.
Боже, они были такими мужчинами. В этом было что-то невероятно нормальное.
Данте повернулся к ней, когда другой мужчина поспешил к бару, наливая себе стакан виски на камнях, его синяя рубашка обхватывала мышцы его торса, когда он двигался, прежде чем прислониться к стене и повернуться лицом к ним.
— Во всяком случае, — начал Данте, снова
привлекая внимание Мораны. — Только запомни одно, ты будешь гостем Лоренцо Марони. Это значит, что нужно много притворяться.
Морана кивнула.
— Я хорошо притворяюсь.
Она видела, как Тристан Кейн приподнял бровь, но проигнорировала его. Данте повернулся и пристально посмотрел на мужчину.
— Все сделано?
Тристан Кейн коротко кивнул, когда в самолете раздался голос капитана, который велел им пристегнуть ремни безопасности, так как они скоро приземлятся.
Сердце внезапно забилось, Морана повернулась на сиденье и зацепилась за ремень, заметив, что Тристан Кейн сел рядом с ней, нигде не касаясь ее, но его присутствие обжигало ее.
Закрыв глаза, она запрокинула голову и сосредоточилась на своем дыхании.
Следующий час, казалось, пролетел незаметно. Все это казалось сюрреалистичным, они благополучно приземлились, ветер трепал ее волосы в хвостике, когда она выходила из самолета, она благодарила команду, затем села в городской автомобиль, который ждал их возле полосы вместе с двумя другими машинами.