— Да Денис постоянно кричал во сне, что он какой-то жнец. Я уже хотел спросить, уж не агроном ли его отец. Откуда такая страсть к полям и уборочной. А оно вон как, оказалось…
— Жнец, — Вальтер повторил это слово, словно пробуя его на вкус. Зудение на границе сознания тут же исчезло. Как будто недостающий пазл встал на свое место, складываясь, наконец, в правильную картину.
— Я все равно не могу понять, почему тогда никто ничего об этих Жнецах не слышал, — продолжила сеять сомнения Данара.
— История весьма тонкая материя. Когда что-то в мире идет не так, принимает не самый желательный оборот или нелицеприятный вид, всегда найдутся жаждущие ее переписать, — изрек Саня. Собравшиеся уставились на него с нескрываемым удивлением. Странно было слышать от Сани такие глубокие философские мысли.
— Историю, может, и можно переписать. Но полотно не переплести! — просияла Ёлька. Девушка подскочила с ковра и зашагала к дверям.
— Эй! — воскликнула Настя. — Ты куда это собралась?
— В архив, — весело отозвалась девушка.
— Всего-то нужно, отмотать полотно на несколько тысячелетий назад и разобраться в плетениях, — Кевар поднялся следом за сестрой. — А еще пробраться в пещеры под Черноозером, обойти расставленные ловушки и вернуться назад к первому уроку, чтобы Верона ничего не заподозрила.
Саня, с восторгом взиравший на Ткачей, тоже поднялся:
— Ребят, вы как хотите, а я не пропущу такое приключение. Один раз живем! Я с вами!
— А если тебе дракон, охраняющий вход, откусит голову? — улыбаясь, поинтересовалась Ёлька.
— А мы ему Ратора скормим, — вмешался Вальтер, тоже поднимаясь. — Пойдем все вместе. Раз уж ввязались в это дело, заканчивать его будем тем же составом.
— Я никуда не собираюсь! — возмущенная Данара скрестила руки на груди, всем своим видом демонстрируя нежелание участвовать в ночной вылазке.
— Правда? А у меня недавно гипотетический магистр интересовался, откуда у него под порогом красная нить с любомелем, — как-бы невзначай бросила Настя.
Данара покраснела и тоже поднялась с места:
— Это называется шантаж! — прошипела девушка.
— Это называется цивилизованная дипломатия, — усмехнулась в ответ ягиня.
— Я не пойду! — Ратор остался сидеть на месте.
Вся компания уставилась на него, отчего тот насупился и еще сильнее заупрямился.
— Ратор, ты что, дракона испугался? — с невинным видом поинтересовался Кевар.
Ратор не ответил.
— Да брось. Там нет никаких драконов, — продолжил Кевар. — А если бы и был, он предпочел бы тебе смерть от голода!
— Что ты сказал, малявка? — как ужаленный подскочил Ратор. — А ну иди сюда!
Но Кевар уже выскочил за дверь и помчался к потайной лестнице. Ратор вылетел следом, чуть не выбив дверь. Остальные поспешили за ними, не желая терять драгоценные ночные часы.
Медногор не помнил такого большого количества ночных брожений в начале учебного года, как за последнюю неделю. Обычно, ученики смелели к концу года, когда в окна стучалась весна, а от запаха цветущих деревьев отключалась способность мыслить рационально.
Но эта осень выдалась для мира весьма необычной. И Медногор молча провожал взглядом темнеющих окон нарушителей, выжидая, к чему же все это приведет. Он чувствовал, как в подвалах гудят станки. Он слышал, как стонет и бьется об пол где-то далеко веретено. Он понимал, что надвигается что-то неотвратимое. В сквозняках, блуждающих по ночным коридорам, все чаще чувствовалось дыхание голодной бездны. В скрипе несмазанных дверей все чаще слышался сиплый смех надвигающегося Хаоса. И где-то тут, в его стенах, крылась надежда на спасение. Возможно, именно в этих школьниках, которые так стремительно спускались сейчас в подземелья.
Медногор вздохнул, отчего легкий шорох пролетел по спящим коридорам, и прикрыл глаза. Если им суждено изменить Судьбу, Медногор не станет им мешать.
Компания школьников уверенно пробиралась к подземельям, а где-то в коридорах Медногора ночной дежурный по прозвищу Невидимка внезапно вспомнил, что забыл проверить записи в журнале дежурств и заперся в своем кабинете с кипой документов.
Путь до архива оказался не таким уж сложным. Кроме паутины и, кажется, векового слоя пыли, в коридорах, ведущих к пещерам, не нашлось ничего. Ни драконов, ни ловушек. Саня даже подрасстроился от такого поворота.
— Я уже представлял, как будет хрустеть шея Ратора на зубах голодного дракона, — поделился он мыслями с Кеваром, вызвав приступ смеха у Ткача.
Проблемы начались у входа в первую пещеру. Ни хрустальных колонн, ни волшебных арок со зловещими предупреждениями не было, отчего Саня скис еще сильнее. Обычная деревянная дверь с покосившейся табличкой «Ткач + 1» преградила честной компании путь.