— Зал Посвящения, — шепотом пояснила Ёлька, с благоговением глядя на алмазное веретенце. — Каждого Ткача, прошедшего все круги испытаний посвящают здесь в Магистры.
— Так у вас магистров не было несколько сотен лет, — не очень корректно напомнил Вальтер.
— Так никто и не проходил все круги, — пожала плечами Ёлька.
— Идем, у нас мало времени, — Настя коснулась плеча подруги. Ёлька бросила на веретенце прощальный взгляд и поспешила прочь.
Несколько помещений спустя анфилада кончилась, и компания оказалась перед винтовой лестницей, уходящей глубоко вниз. Редкие фонари тщетно разгоняли царящий вокруг мрак, в котором копошились ночные тени и шорохи.
— Ну вот, спуск в архив, — с замиранием сердца прошептала Ёлька. Кевар стоял рядом, просто стараясь запомнить каждое мгновение.
— Ну и чего встали? Идем! — скомандовала Настя и шагнула вперед.
Гром грянул внезапно, оглушив, а последовавшая за ним молния ослепила всю компанию. Когда звон в ушах поутих, а перед глазами прекратили мерцать разноцветные круги, Вальтер подскочил и огляделся.
— Настя! Ёлька! Все в порядке?
Настя простонала что-то едва различимое и оттолкнула навалившегося на нее Кевара.
— Вот это ты слон! — возмущению девушки не было предела.
— Вот это ты неблагодарная! — в тон ей ответил Кевар. — Я вообще-то тебе жизнь спас! Ты куда полезла-то? Или у ягинь, как у кошек, по девять жизней?
Настя затихла, переводя недоверчивый взгляд с Кевара на Ёльку.
— Невидимая стена. Воздушный Страж, — пояснила Ёлька. — Все, кто не относится к Ткачам, превращаются в горстку седого пепла. Тебе повезло еще, что кто-то здесь недавно был и, судя по всему, выключал его. Иначе сначала бы ты повстречалась с молнией, а потом уже гром возвестил миру о твоей безвременной кончине.
Настя вздрогнула и нехотя поблагодарила Кевара. Вальтер помог девушке подняться и вопросительно посмотрел на Ткачей. Те, не сговариваясь, достали свои клубочки и вложили их в едва заметные выемки в стене, по бокам от арки, открывающей выход на лестницу. Порыв ветра пронесся над головой и все стихло.
— Идем скорее. У нас пятнадцать секунд, — Кевар первым заскочил на лестницу и принялся резво спускаться вниз, подальше от бдительного стража.
Остальные не стали дожидаться, пока страж передумает, и поспешили следом.
— Отличная система фейс-контроля, — перепрыгивая через одну ступеньку, изрек Вальтер.
— Зато действенная, — не стал спорить с очевидным Кевар.
Спускаться приходилось быстро, цепляясь за шаткие перила. Ступени под ногами то и дело норовили выскочить, оставив ноги без опоры. Чем это могло обернуться, даже представить было страшно. С одной стороны — потемневшая от мха и сырости стена, с другой — кованые перила с внушительными проемами, открывающимися в зияющую пропасть. Сорвешься, и будешь лететь в свободном падении до бесконечности.
Чем ниже уходила лестница, тем круче становился спуск. Вальтер, зазевавшись, не заметил отсутствия двух ступеней, и если бы не проворный Кевар, мир лишился бы одного талантливого летописца. Следующей опору под ногами потеряла ягиня. И снова Кевар, обогнавший Вальтера, пришел на помощь.
— Вы что, наизусть все ступеньки тут знаете? — обычно спокойный и уравновешенный Вальтер начинал терять терпение от этого акробатического спуска.
— У нас это знание в крови заложено, — ловко перепрыгивая со ступеньки на ступеньку, ответила Ёлька.
— И что, вот каждый Ткач сможет пройти этой лестницей смерти? — стараясь одновременно разговаривать и следить за ходом ступенек, поинтересовалась Настя.
— Нет, конечно, — ответил ей Кевар. — Простой Ткач даже до зала посвящения не доберется. Равно как и страж его не пропустит. Но мы же с Ёлькой, вроде как, золотая молодежь. Поэтому можем гулять там, где другим нельзя.
— Вот, на что способна очередь наследования, — усмехнулась Ёлька. И уже серьезнее продолжила. — Если мы не поторопимся, боюсь, Верона всех сошлет в столовую за прогулы.
Дальнейший спуск проходил в молчании. Редкие эмоциональные возгласы Насти или Вальтера сообщали миру об очередной коварной ступеньке. Но бдительные Ткачи успевали подхватывать друзей до того, как те могли бы сорваться вниз.
Чем сильнее под землю уходила лестница, тем холоднее становилось в окружающем мире. И было в этом холоде что-то непривычное, даже странное. Это был не утренний морозец и не дыхание зимнего хладовея. Скорее могильный сквозняк, пробирающий до самых костей. Леденящий душу и гасящий все признаки жизненного огня в мире. Словно сама смерть дышала где-то поблизости, дыханием своим задевая непрошенных гостей. Вальтер поежился и покрепче схватился за перила.