— Медленнее, — скомандовала Ёлька, приглядываясь к надписям на стенах. Спуск значительно замедлился. Вальтер смог разглядеть непонятные рунические символы, то там, то тут проступающие из-под сырости и мха.
— Это же резница! — неожиданно разглядел знаки Вальтер. — Я ее видел только на картинках в старых летописях и так и не смог понять эту систему письменности.
— К сожалению, мало кто из Ткачей её понимает, — с долей печали в голосе вздохнула Ёлька. — После того, как Ткачи перешли на изначальный язык, многие знания были утрачены.
— Видимо, это проблема всех кланов, — согласился с девушкой Вальтер. — В летописях мне встречались упоминания о подобном и в клане Геро.
— А как быть с вами? — ощупывая проступающие резы, спросил Кевар.
— У нас все, наверное, еще печальнее, — отозвался Вальтер. — После Великого пожара часть летописей была безвозвратно утрачена. А то, что пытались восстановить, слишком часто имело в себе ощутимый балласт авторского вымысла. Целый период в истории канул в лету, и мы так и не знаем, что было на самом деле, а что всего лишь плод буйного воображения.
— Дайте-ка, я угадаю, — до этого молчавшая Настя решила внести свою лепту в обсуждение. — А произошли эти события как раз около двух тысяч лет назад. Примерно в то время, события которого мы идем сейчас искать в старых рулонах полотна?
Вальтер задумался.
— Ну да, пожар был где-то в этом промежутки времени.
— В этом, в этом, — подтвердил Кевар. — А за пару сотен лет до этого Ткачи отказались от резницы.
— Как-то слишком странно все это выглядит в свете последних событий! — Настя окинула внимательным взглядом стены, поеживаясь от холода, и принялась спускаться дальше. Интуиция ягини подсказывала, что все они ввязываются во что-то огромное и небезопасное.
Вальтер сбился со счета времени. Как и во всех местах, граничащих с навьим царством, здесь Уроборос играл с минутами и часами, как ему хотелось. Поначалу летописец пробовал считать удары сердца, но после пары тысяч сбился, и оставил эту затею. Сейчас даже под страхом смерти он не смог бы сказать, сколько времени у них осталось до возвращения.
Ткачи начинали торопиться, отчего Вальтеру и Насте приходилось тяжелее и тяжелее. Ноги постепенно наливались свинцовой тяжестью, и приближался тот момент, когда они попросту откажутся сделать следующий шаг на капризную ступеньку.
— Это здесь, — голос Ёльки бальзамом пролился на душу переживающего Вальтера.
Все та же стена с непонятными резами, ничем не отличающаяся от предыдущих километров. Вальтер одарил отсыревшую поверхность скептическим взглядом и решил уточнить:
— Ёлька, а как ты поняла, что это именно то самое место?
— По резам, — спокойно ответила девушка, но в голосе ее проскользнули прохладные нотки. Вальтер удивился, но продолжил гнуть свою линию.
— Замечательно. А как ты собираешься войти в нужный зал? Или у Ткачей одна из клановых особенностей — хождение сквозь стены?
Вальтер приготовился к ткаческому отпору, но Ёлька снова его удивила. Игнорируя его саркастический тон, она повернулась к ягине.
— Слушай, как ты терпишь такого ворчуна? А ведь ему и двадцати нет. Представь, что с ним будет лет в триста?
От нахлынувшего возмущения Вальтер чуть не свалился с лестницы. Но Настя вовремя схватила его за руку, посмеиваясь.
— Могла бы вступиться за меня! — прошептал Вальтер на ухо девушке.
— Вот еще! Она абсолютно права. В ворчании ты обойдешь всех летописцев. Когда придет время.
— Надеюсь, все же не только в ворчании, — стараясь скрыть, как уязвлен, ответил Вальтер.
Ткачи подошли к стене, ощупывая ее. Но никаких намеков на дверь не было и в помине. Шероховатая, потрескавшаяся от сырости и времени кладка была абсолютно однородной. Вальтер хотел было влезть с советом, но ягиня одернула парня. Ёлька что-то шептала, но внезапно налетевший сквозняк заглушал своим гулом срывающиеся слова. Кевар приблизился вплотную к стене и прижался к ней правым ухом. Как будто ждал подсказки с той стороны. Гул сквозняка все усиливался. Резы на стенах то темнели, проступая особенно отчетливо, то светлели, практически полностью сливаясь с кладкой. Казалось, что они пульсируют в такт чьим-то ударам сердца. И что-то подсказывало Вальтеру, что это сердце кого-то из Ткачей. А, может быть, их обоих.