— Думаю, да, — кивнул Андрей. — Видишь ли, главный принцип спокойного сосуществования — никогда не вмешиваться в дела ближнего своего. У каждого своя Судьба, ты же знаешь. А навьи дети верят в Нее во сто крат сильнее, чем люди. Поэтому и стараются не лезть туда, куда их не звали. Иначе прилететь в ответ может столько, что и не унесешь.
Денис нахмурился, обдумывая слова навия.
— А как же помощь?
— Помогать можно. Когда тебя об этом просят.
— Что-то я не помню, чтобы просил о помощи на озере! — проворчал Денис.
Андрей искренне удивился:
— Правда? А мне показалось, что я слышал крики о помощи, гуляя в горах неподалеку. Наверное, эхо расшалилось.
— А в классе? — не уступал Васнецов.
— Ну, прости, — развел руками навий. — Не знал, что мертвое состояние тебе больше по душе. В следующий раз обязательно учту.
— Нет уж, считай, это такая вот просьба на все времена. На будущее.
Денис протянул навию руку. Тот внимательно посмотрел в глаза Дениса.
— Я услышал тебя, Жнец. Пусть это будет взаимно! — два янтарных глаза полыхнули в полумраке подземелья, когда холодная рука навия коснулась горячей ладони Жнеца.
— Будет! — ответил Денис.
В воздухе вспыхнула и тут же погасла вспышка молнии, и откуда-то издалека тихим эхом долетел раскат грома.
Но торопливый топот шагов тут же заглушил его.
— Либо к нам гости, либо надо валить отсюда! — изрек Васнецов, вглядываясь вперед.
— Ой-ой, да шевелитесь вы скорее! Старшой увидит на подъеме, что меня нет, век на горохе стоять буду!
Знакомый голос домового развеял повисшую в воздухе напряженность. Денис выдохнул и улыбнулся впервые за эту нескончаемую ночь.
— Это наши, все спокойно!
— Ты так в этом уверен? — а вот в голосе Полозова напряженности добавилось.
— Послушай, — Денис устало привалился к стене. — Мы уже это обсуждали. Я доверяю им.
— А они тебе?
Вопрос буквально повис в воздухе. Денис хотел было ответить, что подозрения не приносят ничего, кроме расшатанной нервной системы, но не успел.
Из-за поворота выбежала толпа медногорцев.
— Васнецов! — радостный вскрик Ёльки еще долго эхом блуждал по переходам подземелья.
Девушка кинулась навстречу, и Денис на мгновение представил, как сейчас поймает ее в свои объятья. Но в последний момент что-то пошло не так. Ёлька остановилась буквально в шаге от него и замерла, внимательно вглядываясь в его лицо. Было что-то в этом взгляде, что заставило Дениса застыть на месте. Помимо тревоги и беспокойства что-то еще проскальзывало в серых добрых глазах.
— Это ты?.. — прошептала девушка и Денис понял. В глазах Ёльки затаился страх.
— А ты кого ждала увидеть? — чуть грубее, чем следовало, ответил Денис.
— Думаю, страшного Жнеца. Безжалостного. Беспощадного. Губящего все, что попадется ему на пути, ведь так?
Из темноты пещеры вышел Андрей. В холодном взгляде отчетливо сквозило презрение к пришедшим.
— Так ведь уже было в истории, правда? Всемогущие ткачи однажды решили изменить ход Судьбы, переплести нити и собрать всю власть у своих станков. Геро подчинились беспрекословно. У них щенячья верность была воспитана десятками поколений. С Карминами пришлось помучиться, но пожар в священной библиотеке дал ясно понять, что не стоит шутить с ткачами. И лишь одна помеха не давала вам упиваться своей властью. Гордые, неподкупные Жнецы. Клан, который с самого рождения шел слишком близко со Смертью, чтобы поддаваться таким слабостям, как богатство и власть. Они, как никто, знали цену всей этой мишуре. Они, как никто, понимали, что в тот миг, когда серп касается нити, все становятся равны. И короли, и боги, и простые люди. Но ткачам этого было не объяснить. Они сами возомнили себя богами и решили, пока создатели спят, обуздать Судьбу. Подчинить ту, что их породила.
— Ты что это такое несешь, а? — Ратор зарычал и кинулся вперед.
Денис не понял, как оказался между навием и оборотнем. За миг до столкновения он просто кинулся вперед, выставляя перед собой книгу для защиты от тяжелого кулака Ратора. Все произошло практически мгновенно — так, что никто не успел толком осознать, что именно случилось. Мощный кулак с размаху врезался в старый переплет, отчего тот треснул с характерным хрустом. Окружающий мир затаился на несколько ударов сердца. По потертому переплету пробежала тонкая рябь, оставляя после себя паутинку трещин. В следующий миг книга полыхнула радужным сиянием, открывая миру свою истинную суть. По подземелью прокатился древний рокот — отголоски первобытной силы. Казалось, будто верхний мир приоткрыл дверь в настоящее. А потом все снова затихло.