Капитан улыбнулся еще шире. Прозвище «гоблины» у этого подразделения появилась довольно давно. У Воронцова даже была теория почему именно: этим парням частенько приходилось охранять городские мероприятия. Однако регламент их работы здорово урезал возможности: этому руку не сломай, того дубинкой не вшатай. Вот и стало зверское выражение лица для них средством выживания: чтобы даже самый отмороженный безумный фанат или совершенно безмозглый общечеловек-правозащитник-грантоед и смотреть косо в их сторону не вздумал.
— Главное, чтобы без д******ов обошлось. Тоже сказочных, — распахнул объятия белозубый. — Ну, привет, Матвейка!
— Даров тебе, Степ! — Коротко обнял его парень. — И жертвоприношений!
Остальные как-то незаметно выдохнули. Раз в гости к ним пожаловал не очередной полупидорковатый проверяющий, а нормальный человек, то и на шутки «для внутреннего употребления» можно глаза приподзакрыть. И уж окончательно всех примирило с ситуацией присутствие Демидовой, демонстрировавшей улыбку, позитивный настрой и стройные ножки, красоту которых обтягивающие джинсики отнюдь не скрывали.
— Поздравляю со звездочками! — Свою группу Степан Фирсов получил не так давно, так что поздравить с чем было, но и тут маг от подкола не удержался. — А ведь я тебя воооот таким помню!..
Закатил глаза он, показывая рукой рост едва ли не карлика.
— … Мдааа… Было время, валял я тебя по всему залу!
Фара, прозванный так за шикарный бланш под глазом, с которым он явился на представление к своим новым коллегам лет пять назад (подумаешь, в поезде слегка помахался со злодеями-дембелями, очень активно возмущавшимися, когда кто-то отказывался смотреть их дембельские альбомы), гулко расхохотался.
— Что-то мне все как-то иначе помнится! — Заявил он.
— Это все потому, что ты много в голову пропускал! — Авторитетно заявил Воронцов, поучительно подняв палец.
Тренировались они не часто. Пару раз в неделю, когда Воронцов еще под крышей городской полиции ходил. И счет побед был явно на стороне Степана. Очень уж он серьезным рукопашником был. И даже усиленное даром Огня тело не всегда успевало за текучим словно вода и сильным бойцом. А внутреннюю энергию и уж тем более одаренность использовать во время спаррингов — последнее дело. Хотя, с другой стороны, Матвей тоже в долгу не оставался. «Дядьки» с детства вбивали в него приему безоружного боя. И оружного тоже, конечно, но это другая история. В общем, доставалось и тогда еще практически рядовому «гоблину». На этом фоне они и сдружились, и относились друг к другу со взаимным уважением.
Кстати, такая «рекомендация» стала сигналом и другим парням — человек перед ними если и не свой, то где-то что-то к тому близкое.
Атмосфера разрядилась.
— Ну так что, Мажор, — под незлые усмешки остальных поинтересовался капитан. — Где сейчас лямку тянешь?
Вместо ответа Воронцов повернулся к Ольге:
— Не пойду больше с тобой по магазинам! — Заверил он, демонстративно оттягивая лацканы ветровки. — Видишь, во что ты меня превратила? Уже и серьезным человеком не считают!
Народ заржал.
Ольга же окинула жениха критическим взглядом: джинсы сидели идеально, ремень неброско-дорогой, этакое скромное обаяние буржуазии, часы стоимостью с этот самый автобус и светлая куртка из последней коллекции… А девушка уже и сама не помнила, кого именно.
— Знаешь, до-ро-гой, — насмешливо произнесла она. — Ты не пойдешь, так найду себе другого провожатого!
— Мадам, — тут же отделился из толпы здоровенный живчик, судя по всему, южных кровей. — Готов сопроводить хоть на край света! Как ваше имя, красавица?!
— Ольга…
— Мое сердце подсказывает…
— … Демидова!
— … Что пора сваливать на хер! — Закончил прикалываться боец под общий смех…
… Который моментально начал смолкать, сменяясь напряженной тишиной, по мере того, как люди понимали, ЧТО именно они сейчас услышали.
— Мы у тебя разместимся тут? — Поинтересовался парень у капитана, попытавшегося незаметно пригрозить кулаком бойцу.
— Да пожалуйста, дружище! — Сделал широкий жест он. — И ты на парней…
«… Не обижайся!», — хотел закончить он, но был прерван искренним смехом парня.
— Расслабься, Степ! — посоветовал он. — Оля — свой человек! И шутки понимает.
Капитан взглянул в сторону девушки.
— Понимаю, понимаю, — заверила та с лучезарной улыбкой. — А как перестану, то сама оторву шутнику яйца!
Народ проникся и нестройно, но искренне заверил, что ничего такого никто здесь и не думал… Процесс «объяснений» прерывался смехом то одного, то другого участника событий. Нередко именно смешки Демидовой смазывали серьезность момента.