И чего, спрашивается, империя тратит время и деньги на воспитание молодежи, укрепление института семьи и прочие программы, когда совершенно открыто действуют ресурсы вроде вот ЭТОГО. Какую семью смогут создать люди, пропитанные вот этими идеями?!
— Где? — Переспросила Ольга, отвлекая жениха от невеселых мыслей и желания написать аналитическую записку на имя начальника своего с целью… Да хрен его знает!
Хотя бы проверки финансирования подобных… Ресурсов. Одно он знал точно: такого в его стране быть не должно!
— «Заметки», последний файл, — Ответил Воронцов. — Иди по порядку.
— Отлично! — Заявила Демидова, устраиваясь удобнее на плече парня.
Подушечка ее пальца легко «ударила» по первой ссылке.
— Кто первые?
— Пшеки. — Потянулся парень.
— Как не стыдно, Матвей Александрович! — Деланно строго воскликнула Ольга, не скрывая широкой улыбки. — Вот как ты к полякам относишься!..
— А ты читай-читай!
Демидова слегка притихла, но уже через несколько секунд хорошо поставленным голосом начала зачитывать.
— «Очередное выступление кровавого тирана Александра против свободы слова и совести. Те граждане империи, что до сих пор имели смелость высказывать свободное мнение подверглись беспрецедентному»… Таааак… «Кровавый тиран», «полноупровляемая масса», «холопское быдло»… Чего?!..
— Да ты читай-читай! — Предложил Матей.
— А ты куда пошел?! — Поймала попытавшегося вывернуться парня за руку Ольга.
Именно на его руке ей, видите ли, удобнее спалось!
— Да никуда! — Пробормотал парень, стараясь «использовать» руку по максимуму, пока ей снова не завладела невеста.
Например, чтобы донести кружку с чаем до рта.
— Теперь поняла. Есть поляки, а есть пшеки. Причем вторые — пи****сы.
— Как ты можешь! — Теперь настала очередь явно издевательски ухмыляться Воронцову. — Не п****сы, а активная и передовая часть населения, приверженцы демократических и общечеловеческих…
— Ну, пусть жалуются в Международную лигу сексуальных реформ! — Вслед за известным героем великого произведения отправила Ольга всех гипотетических недовольных по эротическому маршруту. — Может быть, там помогут.
Маг схватился за голову:
— Господи, с кем я живу… Вот это невежество!
Девушка даже немного смутилась.
Нет, ты не подумай, я вполне понимаю разницу между геями и этими… «Пи****сы, сэр!». Просто…
— Господи, — продолжил «причитать» ее жених. — Она еще и это понимает… Я то думал, что ты просто не знаешь, что это самая лига была расформирована в 1935 году!
Ольга поперхнулась.
— Не поняла, — протянула она. — Я думала, что это цитата из «Золотого теленка»[20]!
— Ну да, вот только такая действительно была создана в начале тридцатых… Даже проработала лет десять-пятнадцать. Потом суровым тевтонам надоело все это безобразие на их территории и прикрыли они лавочку с официальной формулировкой: «пропаганда гомосексуализма».
— Век живи… — Пробормотала девушка. — Тебе-то как эти… Пшеки?
— Пшик! — Довольно нелестно отозвался об умственных способностях конкретных польских журналистов Воронцов.
Хоть информационная война и не его профиль, но он бы организовал компанию лучше.
— Ладно, — усмехнулась Ольга. — Дальше читать не хочу! Кто у нас на очереди?
— Амеры. — Вернул ей усмешку жених.
Ему всегда нравилось читать реакцию звездно-полосатой прессы, где самыми популярными были слова «права», «свобода», «демократия», «равенство». По крайней мере, так сказал некто Гарольд Дуайт Лассуэл. Оставалось только надеется, что один из основоположников современной политологии херни не скажет.
— Кто?!
— Нью-Йорк таймс.
Девушка в предвкушении перешла по ссылке, с удивлением вчитавшись в первые же строки авторской колонки одного из постоянных журналистов сего замечательного издания.
— Стоп! — Дальше названия ее не хватило. — А он-то тут при чем?
Матвей и сам не совсем понял, какая связь между императором российским и кандидатом от республиканцев на пост президента. Тем не менее, автор на голубом глазу утверждал, что кандидат-миллиардер разрушает демократию по всему миру, заставляет кровавого тирана (этого конкретного в частности и всех остальных в общем!) творить непотребства по всему миру против свободы и равенства, а так же попирает какие-то там права СМИ и вообще…
20
С учетом того, что империя не рухнула, произведение стало не просто отличной комедией, но и антиутопией в этом мире из разряда «а что если…».