Олден Белл
ЖНЕЦЫ СУТЬ АНГЕЛЫ
Посвящается МЕГАН
«Один из супругов всегда аристократ, другой — простолюдин».
«Мне жаль человека, который способен пройти от Дана до Вирсавии, восклицая: „Как все бесплодно кругом!“ Ведь так оно и есть; и таков весь свет дня того, кто не может возделывать приносимых им плодов».
«Иногда мертвые лучше».
БЛАГОДАРНОСТИ
Прежде всего мне хотелось бы поблагодарить Джоша Гетцлера и Марджори Брэман: первого — за его дружбу и профессиональные навыки, вторую — за стиль и неоценимый талант редактора. Я выражаю благодарность моим первым читателям: Марии Каррион, Филу и Пэтти Эббот, Аманде Ньюман, Джону Риду, Эллане Тейлор, Энн Доулинг, Анабель Джонсон и, в частности, верному другу Стивену Миловитцу. Я не нахожу достойных слов, чтобы выразить свою признательность моей матери и самой преданной женщине, Делорес Мэлони, а также отцу, Сэму Гейлорду, с которым я с детства привык читать книги и лакомиться сырниками в «Артз Дели» на бульваре Вентура. И, конечно, я благодарен всем преподавателям, учившим меня последние годы в университете, особенно Ричарду МакКоуну и Кэрол Муни, без которых моя жизнь была бы скучной и обыденной.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ГЛАВА 1
Бог — замечательный Бог. Темпл знала это по восхитительным чудесам, все еще заметным на разрушенном лике земного шара. Например, сияющие рыбы на отмели. Они походили на диво дивное, не сравнимое ни с чем, что она видела прежде.
Это случилось ночью, когда небесное светило раскрасило остров густыми тенями. Луна была такой сочной, что освещала мир ярче, чем днем, позволяя Темпл воспринимать все с невероятной четкостью, словно солнце скрывало правду, а ночь дарила ей свои глаза. Она покинула маяк и спустилась на пляж, чтобы без помех полюбоваться луной.
Темпл стояла на отмели и чувствовала, как ее ноги погружались в песок, как бормочущие волны щекотали лодыжки. И вот тогда она увидела чудо — стаю крохотных рыб, метавшихся вокруг нее, будто детские шарики в очерченном мелом круге. Рыбы сияли изнутри серебристым светом, хотя некоторые из них были золотистыми и розовыми. Они сновали вокруг и танцевали у лодыжек Темпл, и она чувствовала прикосновение их маленьких наэлектризованных тел. Ей казалось, что она стояла под луной и на самой луне одновременно. Такого с ней еще никогда не бывало. Она бродила по земле пятнадцать лет, но ничего подобного не видела. И можно было бы сказать, что мир накрыло черным проклятием и что дети Каина отвернулись от праведности и добра.
Однако Темпл знала другую истину. Она понимала, что мир катится в адскую пропасть. Она верила, что злые поступки и отвратительные стечения обстоятельств изгнали ее из общества людей на изолированный остров. Но именно это и привело ее к волшебной ночи с незабываемой луной, сиявшей ярче солнечного света, и к изумительному чуду рыб, которого она иначе никогда бы не увидела.
Вот почему Бог был замечательным Богом. Благодаря Его стараниям вы не пропустите ни одного события, которое вам положено пережить как свидетелям.
Она ночевала в заброшенном маяке, стоявшем на вершине утеса. В округлой нижней комнате имелся очаг, на котором она готовила рыбу в почерневшем железном котле.
В первый вечер своего прибытия на остров Темпл обнаружила люк, ведущий в сырое складское помещение. Там она нашла свечи, рыболовные крючки, аптечку и ракетницу с коробкой окислившихся патронов. Она испробовала один из них, но тот дал осечку.
Каждое утро она искала в подлеске земляные каштаны и проверяла сети на береговой отмели. Она оставляла кроссовки в маяке — ей нравилось чувствовать горячий песок под босыми ступнями и траву флоридского пляжа между пальцами ног. Пальмы походили на кусты, поднявшиеся в воздух. Их ломкие увядшие листья шелестели на ветру и, словно юбки, развевались вокруг высоких стволов.
Около полудня Темпл взбиралась по спиральным лестницам на сигнальную башню. На средней площадке она останавливалась, чтобы перевести дыхание и подставить лицо под солнечные лучи, бившие из грязных окон. Наверху она выходила на узкий решетчатый балкон и прогуливалась по кругу, осматривая сначала бескрайнее море, затем побережье материка и каменистый мыс зачумленного континента. Иногда Темпл замирала на месте, разглядывая перевернутую полусферу рефлекторной лампы. Сверкающая стеклянная оптика походила на поставленный боком котел, покрытый мириадами квадратных зеркал. Она могла видеть в них свое отражение, четкое и многогранное — целую армию отражений.