Центр города. Деловые кварталы с небоскребами из стекла и стали. Дождь лил стеной, и некоторые перекрестки были затоплены водой. Широкое море глубиной по шасси автомобиля. Вездесущий мусор собирался в островки и флотилии: обрывки испачканной одежды, пластиковые обертки и картонные коробки, куски выцветшей кожи, пучки волос и обрывки бумаги, деловых документов, которые, будто осенние листья, сыпались из разрушенных офисов на улицы. Рядом с ними плавали серые фекалии, а чуть дальше виднелись искусственные желтые цветы — букет невесты, прилетевший из кошмара.
Темпл посмотрела на этажи офисных зданий. Черные бреши разбитых окон походили на выпавшие зубы в усмешке старика. Из одного окна срывался вниз небольшой водопад. Темпл догадалась, что крыша этого здания имела пробоину. Она представила себе, как дождевая вода бежала через весь небоскреб, по бетонным лестничным клеткам, через офисы с дорогими коврами, и наконец вырывалась из разбитого окна. Ей захотелось увидеть это своими глазами. Она с удовольствием пробралась бы туда и обследовала каждую комнату. Но в данный момент перед ней стояла другая задача. Она нахмурилась и посмотрела на Мори, сидевшего на пассажирском сиденье.
— Ты не даешь девушке жить, как хочется. Разве тебя не учили, что так нельзя поступать? Знаешь, кто ты такой? Большая куча неприятностей!
Темпл заглянула в его глаза. Он был очарован тем, что дождь делал с покинутым городом. Мори восторгался потоками, которые принимала вода, выискивая пути движения.
— Возможно, Джеб и Дженни Дюшан смогут заставить тебя есть ягоды. Как думаешь, умник?
Он моргнул и приоткрыл рот.
— Наверное, они знают, что делать с тобой. Хотя лично я уже дошла до предела. Мне кажется, твоя бабушка была женщиной безграничного терпения. Я рада, что мы устроили ей правильные похороны. Что ты жуешь? Свои вкусные мысли?
Его нижняя челюсть совершала медленные округлые движения, напоминавшие любимое занятие коровы.
— В любом случае, я могу остановиться здесь на обратном пути, — сказала Темпл, переводя взгляд на затопленную дорогу. — Вот только сброшу тебя с плеч и снова надену свою шляпу неутомимой исследовательницы.
Она подъехала к большому зданию, похожему на оперу. Эта часть городского центра напоминала переплетение узких улиц. Темпл поворачивала то налево, то направо, не имея времени на размышления и осмотр территории. Ей приходилось постоянно двигаться, иначе слизняки собрались бы в одном месте и преградили ей дорогу. Дождь не утихал, и она не могла ориентироваться по солнцу. Темпл проезжала мимо некоторых зданий уже по второму или третьему кругу. Высматривая знаки с числом «59», она выехала на большой перекресток. Ей нужно было выбрать, в каком направлении двигаться дальше.
На стене трехэтажного дома какой-то путешественник оставил сообщение, написанное от руки тускло-красной краской. Толстая стрелка указывала на одну из дорог, и ниже шла надпись, составленная из огромных букв: «Безопасная дорога».
— Мори, как думаешь, что там написано? — спросила она. — Мне иногда хочется, чтобы люди пользовались картинками. Череп или радостное лицо. Один взгляд, и сразу все понятно. А этот их алфавит кажется мне бестолковым.
Стрелка и надпись. Какое-то предупреждение или приглашение? Ей не нравились такие граффити, поэтому она выбрала другую дорогу. Темпл помчалась по вымокшим улицам мимо безлюдных небоскребов, которые презрительно смотрели на нее, как на крохотную букашку. Вскоре ей начали встречаться дорожные знаки с числом «59», и, следуя им, она нашла шоссе, которое вело на юг.
Однако город видел и других скитальцев, искавших безопасные маршруты из одного конца запутанного лабиринта в другой. Хьюстон располагался далеко на юге. Не выдержав натиска чумы, его обитатели бежали в другие города, оставив этот мегаполис в забвении. Некоторые группы смельчаков пытались основать здесь крепость, но они были сметены ордой зомби.
Несколько лет назад небольшая банда из двадцати грабителей захватила старый кинотеатр в центре города. Они установили ловушки для путешественников. Их знаки и надписи на стенах зданий вели в тупики, где бандиты нападали на странников, забирали их припасы и оставляли несчастных людей на съедение слизнякам, чьи огромные толпы роились на улицах.