В один, без преувеличения, прекрасный вечер из разговоров местных пленных буров он узнал, что стройка максимально близко подошла к землям свободных зулусов. «Надо бежать!» – решился Франсуа и стал искать слабое звено в охране. За этим занятием прошёл ещё один тягучий месяц. В охране был найден азартный картёжник, который сильно проигрался. Естественно, за деньги он был готов сотворить всё что угодно. Был найден подход к игроку: за один из камушков француза он согласился смотреть в другую сторону, но только один просвет между проверками караулов. Француз надеялся, что ночью ему хватит этого времени.
Франсуа скользил своим крючковатым носом вдоль травы и земли, как самая натуральная ящерица, только уже без хвоста. Наконец, можно было подняться, и остаток ночи он бежал во весь дух до опушки спасительного леса. Сзади раздались выстрелы, но ему это уже было не страшно. Он сбежал!
Тропический лес, конечно, хорошее укрытие и не только для беглого каторжника. Но как здесь прокормиться? В прошлый раз у них с Леонидом были трофейные ружья, а в этот раз ничего, кроме крючковатого носа! Три дня без еды совсем измучили организм, желудок выл как стая волков в студёную пору. Но неожиданно активизировался мозг, Франсуа вспомнил, как в детстве они мальчишками и девчонками гоняли по полям в поисках всякой живности. И палками забивали сусликов. Голод уже тогда постоянно терзал их детские души. Они запекали «дичь» в глине, а если удавалось стащить немного соли, морковки или лука, то случались настоящие пиры. Это было ни с чем не сравнимое блаженство!
Лионец нашёл приличную палицу и стал выискивать добычу. Первый день не принёс успеха. Все, кто хоть как-то мог претендовать на звание завтрака-обеда-ужина, разбегались от маленького шумного сатира во все стороны. На второй день горе-охотник научился продвигаться относительно бесшумно. Но и этого оказалось мало. Только на третий день он оглоушил какую-то яркую птицу, которая пела любовную песню, зазывая любимую совершить самое важное, что предписано природой. Красавец расположился на уровне роста лионца и был настолько поглощён выведением рулад и трелей, что ничего не слышал вокруг. Если бы не голод, Франсуа, может быть, и даже умилился, но сейчас все мысли и чувства метались у него в районе желудка. А тот, ощутив возможную кормёжку, затаился. Франсуа скользил над поверхностью земли, как щербатое приведение. Выйдя на ударную позицию – нанёс разящий удар. Он несколько не рассчитал силы и расплющил пернатому певцу башку. Теперь у него есть дичь!
Дело за малым – развести огонь. На это ушло часа три невыносимых мук. Ныла спина, оттого что он сидел согнувшись, болели руки, которыми он вращал сухой прутик, на больших пальцах ног, которыми он придерживал злосчастную палочку, вздулись два огромных волдыря. Ладони были разодраны почти до мяса. Пот выел глаза, но наконец пошёл дымок и Франсуа смог раздуть огонь. Когда затрещало пламя, он чуть не упал в обморок.
Обмазав птицу глиной, он бросил её в угли. Но дождаться полной готовности не смог – сожрал горячей, но полусырой. «Горячее сырым быть не может!» Вместо благодарности, желудок отторг все труды и мучал француза всю ночь. К утру остались судороги и крики. Охота пошла прахом.
На следующий день проблема питания встала с новой силой, но Франсуа не мог ступить и шагу. Он уже представил свою немногословную встречу с апостолом Пётром, потому что кроме безобразий в его жизни было мало, что хорошего. Он тихо лежал, закатив глаза и подняв лицо к облакам. Но тут небеса сжалились над ним. Какая-то парочка хвостато-волосатых существ решила заняться продолжением рода буквально в полуметре от него. При всём уважении к процессу, Франсуа убил обоих одним ударом. Обмазал обе тушки и бросил в костёр, который благоразумно лелеял в накрытых углях. В этот раз он постоянно одёргивал себя от того, чтобы вытащить пищу из огня, и чуть было не сжёг её, но вовремя спохватился. Мясо разделялось на волокна, отчего его почти не надо было жевать. Даже отсутствие соли не портило трапезу. Он обглодал даже самые маленькие косточки намного лучше, чем бродячая собака. После африканского пикника его потянуло в сон, он из осторожности забрался на дерево, где мгновенно уснул в развилке деревьев. Но так или иначе начало было положено. Теперь он всё чаще ложился сытым.
Через несколько дней, полон сил и надежд, он смог продолжить путь. Ни черта не смысля в астрономии, полагаясь на провидение и свою интуицию, он направился к своей Вутвамини. Питаясь чем и кем придётся, он ещё много-много дней рыскал, как голодный пёс, в поисках деревни Мпанде. Наконец боги смилостивились! Вчера он принялся преследовать группу охотников, они и привели его туда, куда он мечтал попасть долгие дни.