– Это не принципы, это заслуги, и они зачтутся, когда ты предстанешь перед Всевышним.
– Я делал это не из боязни Аллаха, но следуя его наставлениям. Этому меня научил мой отец, да будет благословенно его имя. Он получил эту науку от своего отца, а тот от своего. И так все девять поколений. Кстати, девять – магическое число. Теперь всем будет заправлять Исмаил.
– Если Аллах дал ему хотя бы десятую долю твоего ума и сердца, то он не только продолжит твоё дело, но и преумножит его.
– Да услышат твои слова на небесах. А ты не переживаешь?
– Почему же! Боюсь, что меньше будет мудрости, а больше горячности. Мне жаль, что реже буду слышать твою шаркающую походку, голос и смех.
– А тебе не пугает, что придётся подстраиваться под характер моего сына?
– У меня на родине говорят: новая метла по-новому метёт. Не мне выбирать, мне привыкать.
– А ведь самое интересное: благодаря твоим представлениям, шуткам и уму я стал богат.
– Хозяин, вы преувеличиваете мои более чем скромные заслуги. Я всего лишь начинал, а вы продолжали. И как продолжали! – Леонид многозначительно обвёл рукой всё вокруг. – Я пытался отблагодарить вас, что позволили заниматься любимым делом, а не таскать пыльные тюки.
– Ты очень, очень хорошо меня отблагодарил. Теперь нас знают многие в самых отдалённых уголках и тысячи спешат к нам.
– Значит, вы сумели поймать удачу.
– Это позволил мне Всевышний.
– Вы правы, хозяин. Как гласит одна притча: захочет Аллах, то поймаешь удачу, лети она быстрее лани, а нет – не ухватить её, ползи она как черепаха. По своей судьбе знаю.
– А ты много знаешь, – без иронии сказал Муса.
– Когда слушаешь и молчишь – больше знаешь. Знания любят тишину.
– Исмаил молод и горяч.
– Это пройдёт так быстро, что вы и не заметите. Он будет трудиться, не покладая рук, вряд ли он захочет опозориться перед вами и опозорить своё имя.
– Как мне хочется, чтобы ты был прав, – с какой-то грустью сказал Муса.
– У меня на родине считают, что одни приносят сглаз и порчу, другие – нет. Я отношусь ко вторым. А Исмаил хороший парень.
– Тебе верю и прошу об одолжении.
– Вы приказываете, а раб исполняет.
– В том-то и дело, что ты давно уже для меня не раб, а друг. Скажу больше – близкий родственник. Поэтому прошу – помоги моему мальчику. Удержи его от необдуманных поступков.
– Раб не может указывать хозяину.
– Моё состояние выросло в несколько раз благодаря тебе. Мне есть, что оставить сыновьям. Пора и мне вернуть тебе долг. Отныне, – выдержав паузу, прокричал Муса, – ты свободен! Ты свободен! Ты свободен!
– А кто, кроме тебя, будет об этом знать?
– Я трижды произнёс: «Ты свободен!», что по нашим законам означает – ты свободный человек!
– Звучит, как музыка небес! – Леонид вскочил, на глаза ему навернулись слёзы. Он не верил, что всё, о чём он ночами мечтал в последние годы, так легко воплотилось в жизнь. Секунду назад он был никто: раб, прах, а теперь – свободен! Свободен! Без побега, без боли, крови и избиений. Простое решение сложной проблемы редко приходит сразу. Из самых потаённых уголков души всплыл робкий лучик надежды, что не перевелись ещё на земле хорошие люди.
– Ты достоин свободы гораздо больше, чем некоторые дураки.
– А Исмаил не станет возражать? – до конца не веря своему счастью, поинтересовался Фирсанов.
– Противиться воле отца? Воле старшего? Он молод, но правильно воспитан. Я говорил с ним, он принял моё решение.
– Могу я, как свободный, – интонационно выделил последнее слово Леонид, – человек поставить своё условие?
– Конечно.
– Через год вы отпускаете меня без выкупа и других условий.
– Я прошу у тебя два года.
– Вы понимаете, что у меня каждая секунда на счёту, – едва не взорвался Леонид. Но тут же укорил себя. Ему дарят свободу, а он кочевряжится! Поторопись он сейчас – и родной дом снова отодвинется на неопределённый срок.
– Два, – невозмутимо повторил Муса. – Потом я отправлю тебя первым же караваном в Александрию, дам денег на дорогу до дома, чтобы ты отплыл в Европу.
– Не в Европу, в Россию.
– Как скажешь.
– Ровно два года?
– Моё слово крепкое, ты знаешь.
– Спасибо, хозяин.
– С этого момента я для тебя Муса.
– Благодарю тебя, Муса.
– И запомни, пока жив я, или жив кто-нибудь из моих сыновей, ты всегда можешь приехать к нам в дом. Здесь ты найдёшь кров, еду и защиту.
– От всего сердца благодарю тебя, Муса. – Фирсанов поклонился, прижав ладонь к левой стороне груди. – Я все сделаю так, как мы договорились, но ровно через два года уйду.