Жонкиль нервно рассмеялась.
— Убежала, — сказала она, — но не с шофером. С вашим другом.
— Моим? Это интересно, — сказала Микки, пододвигая свой стул ближе к девушке. — Прошу вас, расскажите мне все.
Но когда Жонкиль начала рассказывать, Микки уже не смеялась. Глаза ее округлились от изумления и некоторого беспокойства. Она была удивлена. Чартер... сорвиголова, такой привлекательный Роланд... женился на маленькой Жонкиль Риверс? Это было забавно. В то же время история, которую поведала Жонкиль, была не очень приятная и выставляла Роланда не в очень красивом свете. Микки нравился Роланд. Она знала о его глупостях, была достаточно опытна, чтобы многое ему простить. Однако она ни за что бы не поверила, что он способен увлечь такую неискушенную девушку, как Жонкиль Риверс, и жениться на ней для того, чтобы совершить какую-то вендетту. Это была игра не по правилам, а Микки считала Роланда порядочным человеком. По мере того, как Жонкиль продолжала свой поразительный рассказ, Микки становилось понятнее, что произошло. Он попался в собственную ловушку. Теперь, когда обман открылся и Жонкиль оставила его, он по-настоящему влюбился в нее, а девушка уже не хотела ничего, кроме свободы.
Микки не знала, что думать и что сказать Жонкиль. Было очевидно: Жонкиль тяжело переживает эту историю. С другой стороны, ей было немного жаль Роланда. Он тоже, видимо, страдает.
— Честное слово, мужчины — странные существа, — воскликнула Микки, когда Жонкиль замолчала. — Ну кто бы мог предположить, что Роланд выкинет такую штуку? Бедняжка! Вы пережили ужасное время. Роланда я не видела, не слышала ни слова от него. Я думаю, ему просто стыдно прийти и рассказать мне все. Вы говорите, он ищет работу где-то?
— Я так думаю, — сказала Жонкиль. — Но меня нисколько не интересует, что он делает. Миссис Поллингтон... то есть Микки... вы ведь не осуждаете меня за то, что я так поступила?
Микки погасила сигарету в пепельнице.
— Нет, моя дорогая, как я могу осуждать вас? Я понимаю, почему вы убежали с Роландом. Он дьявольски привлекателен, когда хочет этого, и даже мое умудренное старое сердце немного трепетало, когда он хотел быть обаятельным... — рассмеялась она немного застенчиво. — Но я думаю, что вы поступили уж очень круто, бросив и деньги, и дом, и отправившись искать работу.
— О, неужели никто не может понять, что моя гордость не позволит мне остаться там и взять то, что действительно принадлежит ему! — вскричала бедная Жонкиль.
— Я восхищаюсь вашим мужеством, — сказала Микки. — Это замечательно — быть такой гордой и независимой. Но разве вы не можете простить Роланда и жить с ним, раз он теперь хочет этого по-настоящему?
Лицо Жонкиль вспыхнуло.
— Нет, я не могу! — сказала она. — Я не могу простить его. А вы бы могли?
Микки наморщила свои тонкие нарисованные брови.
— Я не знаю, — сказала она медленно. — Очень трудно сказать, как вы поступили бы, окажись вы в положении другого. Но если бы я знала, что он действительно любит меня и действительно раскаивается, я бы простила его.
Жонкиль поднялась, подошла к камину, оперлась о него рукой и смотрела в задумчивости на электрический огонь, который мерцал так искусно и давал спокойное, умиротворяющее тепло.
— Я не могу, — повторила она. — Я, может быть, не такая, как другие женщины, но он обидел меня тем, что сделал. Я просто не могу простить его.
— Значит, вы не любите его, Жонкиль, — сказала Микки.
Жонкиль круто повернулась.
— Люблю, — начала она взволнованно, затем внезапно остановилась, щеки ее пылали, — то есть, любила.
Микки подошла к ней и обняла ее.
— Бедный ребенок, вы все еще любите его, — сказала она. — Боже! Как бы вы ни были горды или разгневаны на него, вам никуда не уйти от того факта, что вы любите его. В этом весь Роланд Чартер. Он заставляет женщин обожать его. Вы терзаетесь из-за него, но не хотите этого признать. Ну, я восхищаюсь вашей отвагой. По сравнению с вами я чувствую себя слабой и мягкотелой. Мое сердце всегда подавляет мой разум. Раз вы решили настаивать на своем, я помогу вам, во всяком случае.
Жонкиль схватила руку в элегантной перчатке, которая лежала у нее на плече, и сжала ее двумя руками.
— Как мило с вашей... — начала она.
Кто-то постучал в дверь.
— Проклятье! — сказала миссис Поллингтон вполне добродушно. — У меня нет ни минуты покоя в этом доме. Ну, войдите!
Вошел дворецкий.
— Если позволите, мадам, мистер Чартер пришел повидаться с вами. Я провел его в библиотеку.
Сердце Жонкиль бешено забилось. Кровь отхлынула от ее лица. Ее глаза встретились с глазами Микки.
— Роланд! — сказала она. — Какое совпадение. Ну, мне лучше уйти, правда?
— Вы не хотите остаться и увидеться с ним, Жонкиль? — спросила Микки.
— Нет, — ответила Жонкиль, поправляя воротник и нервно застегивая пальто. — Нет, мне бы не хотелось. Мы распрощались в Риверс Корте. Я не хочу видеть его.
Микки наклонила голову набок и некоторое время рассматривала ее. Затем она вздохнула.
— Моя дорогая, я не знаю, что мне делать с вами — или с Роландом. Вы оба просто ставите меня в тупик, знаете ли.
— Не беспокойтесь о нас, — сказала Жонкиль. — Почему вы должны?..
— Потому что я его приятельница, моя дорогая, и я хотела бы быть вашей приятельницей тоже.
— Ну я же не могу остаться и поговорить с вами, правда? Вас ждут на завтрак, и Роланд ждет в библиотеке.
— М-м, — промычала Микки, поджав накрашенные губы. — Ну, я, кажется, здорово опоздаю на этот завтрак. Я должна повидаться с Роландом. Послушайте, дорогая, приходите снова, приходите после четырех, тогда мы все обсудим.
— Я лучше не... — начала Жонкиль робко.
— Не будьте идиоткой. Возвращайтесь к чаю, мы запрем все эти чертовы двери на засов и никого не впустим, — сказала миссис Поллингтон искренне. — Мне ужасно надоели все мои друзья с их драмами. Но я сочувствую вам, дитя, потому что вы неумышленно попали в такую переделку. Вас затянул в нее этот бесстыдный Роланд. Что вы собираетесь делать до четырех?
— Не имею ни малейшего представления, — ответила девушка. — Мои вещи на вокзале «Виктория».
— О, Боже, дитя! Вы не можете шляться по улицам до четырех часов, — воскликнула Микки, прищурив глаза. — Послушайте. Идите наверх. Вторая площадка, первая дверь слева. Там мой будуар. Я скажу Саннингс, чтобы она принесла вам что-нибудь поесть. Саннингс — моя горничная, она прелесть. Подождите там, пока я вернусь. Мне обязательно нужно быть у Беркли. Это важная встреча. Но я постараюсь вернуться как можно скорее.
Жонкиль с благодарностью посмотрела на нее.
— Очень мило с вашей стороны, Микки, — сказала она. — Но у вас со мной столько хлопот.
Микки положила руки на плечи Жонкиль и расцеловала ее в обе щеки (редкое проявление чувств со стороны Микки, которая считала нежности между женщинами напрасной тратой времени и сил). Ей было жаль эту бедную маленькую разочарованную девушку, которая была в эти времена поверхностной любви и быстротечных увлечений настолько старомодной, что позволила разбить свое сердце.
— Вы мне так нравитесь, детка, — сказала она. — Более того, я уважаю ваше мужество. И потом, я считаю себя косвенно ответственной за эту кутерьму. Вы познакомились с Роландом Чартером в моем доме. А теперь поторапливайтесь. Бегите наверх в мой будуар и займите себя чем-нибудь до моего возвращения. Роланд не увидит вас. Я быстро с ним разделаюсь.
— Вы ведь не скажете ему, что я здесь, хорошо?
— Конечно, нет. Я просто узнаю, что ему нужно, и тут же выпровожу его. А теперь, милая, идите наверх.
Жонкиль переутомилась и исстрадалась за последнее время. Ей было так необходимо, чтобы кто-нибудь хоть немного приободрил ее. Микки Поллингтон обладала здравым смыслом и оптимизмом, и была дружелюбно настроена по отношению к Жонкиль. Это было как раз то, в чем так нуждалась Жонкиль для подкрепления ее упавшего духа. Она поднималась наверх, и сердце ее билось сильно и учащенно, когда перед ее мысленным взором представал человек, ждущий Микки в библиотеке и не подозревающий о ее присутствии в доме. Роланд... Роланд! Она стремилась к нему всеми фибрами души. Но ничто не заставит ее пойти к нему и безоговорочно сдаться, отказаться от ее непреклонной решимости жить впредь своей собственной жизнью.