18
Пока мама на работе, Жорик с бабушкой идут в кино. И хотя на афише «Фантомас» с Жаном Маре и Луи де Фюнесом значится комедией, Жорика фильм пугает. Он напряженно всматривается в чехарду сменяющих друг друга масок и чувствует, как его сердце начинает колотиться в груди, словно стремясь выпрыгнуть наружу.
– Давай уйдем? – шепчет он бабушке.
– Сиди, – отвечает та.
– Мне нехорошо, – шепчет Жорик.
– Никуда с тобой больше не пойду, – говорит бабушка. – Скоро уже закончится, дождемся.
Всю дорогу домой Жорик почти не чувствует ног. Вслед за его руками они тоже становятся ватными и оттого крайне ненадежными.
– Что ты все шатаешься, как пьяный? – дергает его за руку бабушка.
Жорик ничего не отвечает, а лишь клацает зубами от холода.
– Сейчас бабушка скажет: «Из говна пуля», – думает он.
Но бабушка молчит до самого дома.
– Я не думаю, что это комедия, – говорит Жорик, когда мама спрашивает, понравился ли ему фильм. – Очень страшно все время.
– В следующий раз сама с ним иди, – бурчит бабушка.
– Тебе тяжело? – заводится мама. – Больной ребенок!
– Больной на голову, – огрызается бабушка.
– А хоть бы и так! – кричит мама. – Частный врач сказал, что ему будет тяжело!
Ночью Жорик не может заснуть. Он лежит в кровати и его пробивает озноб.
19
Жорик мечтает о фломастерах. Купить их можно только в торгсине за боны. А никаких бон у мамы Жорика нет. Но Жорику хочется рисовать.
– Мы поедем в универмаг и что-нибудь найдем, – говорит отчаявшемуся Жорику мама.
– В маге нет фломастеров, – удрученно мотает головой Жорик, которые не может выговорить полностью длинное слово «универмаг».
– Посмотрим, – загадочно говорит мама.
На улице льет дождь. А уже темнеющее весеннее небо то и дело раскалывают яркие, как бенгальские огни, молнии. Мама раскрывает зонтик, и Жорик жмется ближе к ней, чтобы укрыться от дождя. Старательно обходя лужи, они идут к остановке. Затем едут четыре остановки на троллейбусе, который умиротворяюще шелестит шинами по мокрому асфальту.
В огромном, залитом светом и забитом людьми универмаге стоит приятный запах озона. И Жорик начинает верить, что здесь действительно есть фломастеры. Но когда они проталкиваются сквозь толпу к прилавку отдела канцтоваров, мечты его рассеиваются.
– Их нет! – печально говорит Жорик маме.
– Давай тогда купим карандаши? – предлагает мама.
– У меня есть карандаши, – вздыхает Жорик.
– Не такие, – говорит мама, показывая на набор цветных цанговых карандашей в круглом пенальчике. – Они почти что фломастеры.
– Ага, – радостно выдыхает Жорик.
Мама покупает ему карандаши и набор дополнительных грифелей к ним. И Жорик чувствует, как его охватывает счастье.
– Понесешь сам? – спрашивает мама.
– Нет, – мотает головой Жорик, – положи себе в сумку.
– Почему? – удивляется мама. – Они тебе не нравятся?
– Нравятся, – кивает Жорик.
– Тогда почему в сумку? – допытывается мама.
– На улице дождь, – говорит Жорик, – они намокнут.
– Понятно, – говорит мама, удовлетворенная его объяснением.
На самом деле Жорик врет. Ему очень хочется нести покупку самому. И под маминым зонтом он не боится дождя. Но его руки опять от волнения стали ватными. И он понимает, что не сможет удержать в них пенал с карандашами. Но говорить обо всем этом маме он не хочет.
20
Жорик живет на третьем этаже в девятой квартире. А на первом этаже, в квартире номер три обитает Виктор Федорович. Он стар и одинок. Каждый день около полудня он надевает белоснежную рубашку и отглаженные серые брюки, забирает из почтового ящика газеты и едет обедать в ресторан «Украина», что в центре города, рядом со сквером, где расположен драматический театр. В ресторане Виктор Федорович обедает и читает новости.
А еще он увлекается радиотехникой. В его квартире можно насчитать штук двадцать всевозможных старых приемников. Причем, судя по мигающим лампочкам и доносящемуся из динамиков хрипу, все находятся в более или менее рабочем состоянии.
Жорик знает это не понаслышке. Когда его мама покупает новую радиолу, старую она решает отдать Виктору Федоровичу. Она сама несет ее на первый этаж, а Жорик из любопытства бежит следом.
Виктор Федорович долго сопротивляется, цокает языком и спрашивает, не жалко ли им отдавать столь замечательную вещь. Но мама непреклонна. И тогда старик смиряется и пускает их в квартиру, где мама ставит радиолу на покрытый толстым слоем пыли стол, а Жорик рассматривает странное жилище.